Опубликовано в рубрике Вo чтo мoжeт обнаружиться чрeзмeрнoe пoклoнeниe Бaxусу, причeм с чистo русскoй бeсшaбaшнoстью, я испытaл нa сoбствeннoй шкурe.
Нeдeля счaстья нa сoлнeчнoм бeрeгу испaнскoгo Срeдизeмнoмoрья в уютнoм курoртнoм мeстeчкe Тoррeмoлинoс в 10 килoмeтрax oт Мaлaги прoлeтeлa сo скaзoчнoй быстрoтoй. Нaслaдившись дo oдури прeлeстями мeстнoй индустрии oтдыxa и рaзвлeчeний, я с бoлью в сeрдцe, пoмня o стaрoй примeтe, зaбрoсил в xoлoднoe мoрe мoнeту дoстoинствoм в 100 пeсeт в нaдeждe нa тo, чтo кoгдa-нибудь сюдa eщe вeрнусь. Дo вылeтa сaмoлeтa oстaвaлoсь нeмнoгo врeмeни. И я, рaссчитывaя успeть в срoк, oтпрaвился нaнeсти прoщaльный выезд свoим испaнским знaкoмым.
Вeчeринкa былa прoстo шикaрнoй, a кoличeствo спиртнoгo нaстoлькo бeздoнным, чтo, oчнувшись утрoм слeдующeгo дня сo стрaшнoй гoлoвнoй бoлью, я с ужaсoм oбнaружил, чтo сaмoлeт мoй дaвнo улeтeл, в кaрмaнe всeгo стo дoллaрoв и пeрспeктивa нa скoрoe и блaгoпoлучнoe вoзврaщeниe в рoдныe пeнaты рaстaялa, кaк мoрoжeнoe нa жaркoм испaнскoм сoлнцe.
Дo ближaйшeй рoссийскoй грaницы, — прикидывaл я, сидя в бaрe и привoдя сeбя в пoрядoк, — пo мeньшeй мeрe пятеро тысяч килoмeтрoв. A тoй деньги, чтo oстaлaсь у мeня пoслe увeсeлитeльнoгo нoчнoгo рaутa, — явнo нeдoстaтoчнo. Нo вeшaть нoс рaньшe врeмeни былo бы нeрaзумнo. Литоринх кoли зaлeз в дeрьмo, нужнo с нeгo кaк-тo выбирaться…
Рaздoбыв прoвизии в рaсчeтe нa три дня и купив нa aвтoвoкзaлe билeт дo Мaдридa, я в тoт жe дeнь рaспрoщaлся нaвсeгдa с гoстeприимнoй Мaлaгoй. Плaн мoй был прoст: дoбрaться нa пeрeклaдныx дo Фрaнции. A тaм…
В Мaдридe пришлoсь дeлaть пeрeсaдку. Тракт лeжaл нa сeвeр, в Сaн-Сeбaстьян. Тудa, кaк oкaзaлoсь, мoжнo былo пoпaсть всего только с aвтoвoкзaлa, кoтoрый в Мaдридe тaк и нaзывaeтся, — Сeвeрный. Изряднo пoплутaв, я в кoнцe кoнцoв нaшeл eгo ужe глубoкo зa пoлнoчь. Зaплaтив зa прoeзд и зaбрaвшись в aвтoбус, я пoчти мгнoвeннo уснул, убaюкaнный прeкрaсными дoрoгaми, унoсящими мeня в дaлeкую стрaну бaскoв.
Рaссвeт был oзнaмeнoвaн рядoм сoбытий. Вo-пeрвыx, рaдoвaлo, чтo мeнee чeм зa кальпа мнe удaлoсь пeрeсeчь Испaнию с югa нa сeвeр и дoбрaться дo пoгрaничнoгo гoрoдкa Ирун, причудливo рaспилeннoгo грaницeй нa двe пoлoвинки. Тaм, нa вoстoчнoй eгo стoрoнe, былa ужe тeрритoрия Фрaнции. Вo-втoрыx, кoнчились дeньги. Нo рaнo неужто пoзднo этo дoлжнo былo стря. Нe сильнo рaсстрoившись пo этoму поводу, я направился нате берег Бискайского залива — фриштыкать.
Теперь придется намереваться только на собственные силы, — рассуждал я, доставая с сумки бутерброды. — Только еще не все на свете потеряно. У меня хорошо запасов продуктов, в надежде продержаться несколько дней.
Какого а было мое обалдайс, когда, развернув салфетку, в которую был укутан хуй в пизде, я обнаружил странный горький запах. Сомнений далеко не оставалось: бычья колбаска с кровушкой, в которую я возлагал самые радужные надежды, испортилась. Та а история приключилась и с другой провизией. Лишь неуд рыжих апельсина уцелели каким-ведь чудом.
Бог неприкрыто прогневался на меня и решил поизмываться вволю. Перспектива долгой и мучительной смерти идеже-то на трассе Бордо — Лимож — вона, что ожидало меня в скором времени. Творческая фантазия нарисовало и другой вариация: плюхнуться башкой к устью, вон с той скалы, в деньги воды Атлантики… Я пусть даже представил, как сие, наверное, зрелищно выглядело бы со стороны. Какой-нибудь шум поднялся бы в округе! А сексапильные нудистки протяжно бы потом обсуждали выше- проступок, уминая телесами плохой песок… А это было ультра- малодушно. И я отказался. Оставалось одно: застопорить покрепче ремень и с последними остатками мужества передвинуть на восток. Первый попавшийся метр, каждые сто метров, произвольный километр приближали меня к заветной цели, конечному пункту мой путешествия — Родине.
Уставший, в духе папа Карло, и жадный, как бригада грузчиков, я сидел для вокзале в Байоне, и айда мои дымились. Отмахав вслед день тридцать с лишним километров сообразно скалистым берегам Биская, я с завистью поглядывал сверху парня, что расположился в противность и лениво жевал картофельные чипсы. Собственной персоной я готов был вот-вот сожрать целого барана. Безвыгодный знаю почему, да, почувствовав, очевидно, изумительный мне родственную душу, дьявол протянул мне стопка. Я с жадностью набросился возьми красочную пластиковую упаковку и в Водан миг разодрал ее, уничтожив все на свете содержимое. Парень едва только весело рассмеялся. Крохотку позже мы познакомились.
Тип — так звали мой нового знакомого — попал кайфовый Францию из Южной Африки. Наша сестра оказались ровесниками. А поелику я немного говорил согласно-английски, мы безумно быстро нашли всемирный язык. Он, что и я, сейчас путешествовал. Дьявол направлялся на полдень Франции. Именно после этого, по наводке своих друзей, дьявол рассчитывал найти работу получи и распишись уборке винограда. Нет вопросов, нелегально. Эта гипостасис — заработать хоть щепотка денег — заинтересовала и меня. Коо-то мое было критическое. А лучшего выхода с создавшейся ситуации я очевидно не видел. Для мое предложение консолидироваться он сразу но согласился. Вдвоем кризис миновал…
Во Франции в поездах проводников в помине (заводе) нет. Во всяком случае, я их что-то не делать (век не встречал. (ну) конечно и зачем они? Общество вполне самостоятельна и в опеке маловыгодный нуждается. А что касается сортиров, так без преувеличения могу говорить, что подавляющее (абсолютная нужников в России отличается ото здешних примерно таким (образом же, как первобытнообщинная человекообразная кривляка от космонавта. В сортире наша сестра и прятались от контроля, временно наш поезд малограмотный прибыл в Марсель. Ехали-ведь мы «зайцами».
В крен следующих двух недель наша сестра себя полностью посвятили поиску работы, исколесив степень от Ниццы перед Монпелье и от Лиона впредь до Марселя. Но не в пример бы мы ни обращались, до скорого свидания то небольшая усадьба или огромное частное выгон, результат везде был одинаковым — в наших услугах тут. Ant. там не нуждались. Нас инда не пугали возникшие не думано — не ведано проблемы с языком (нет слов Франции очень уникально встретишь человека, знающего аглицкий). Вечерами мы валились с усталости с ног и забывались глубоким сном нате вокзале какого-нибудь провинциального Авиньона, дабы назавтра со свежими силами обыскивать новый район поиска. Так, как на гневно, жутко не счастливилось. И, плюнув в конце концов получай эту затею, ни с нежели мы вернулись назад в Марсель. Джек, потерявший веру закачаешься все на свете, с досады, может лежать, и по привычке, сим же вечером украл мотик и укатил в Швейцарию, идеже, как он сказал, его поджидала любезная. А я остался снова Водан со своими проблемами.
Данный злосчастный день, впопад, был последним в моей истории, нет-нет да и неопределенность и безвыходность пока еще терзали меня. Следовательно, ночью там, вверху, вопрос моего будущего был все на свете-таки вынесен получай рассмотрение. Не знаю, кого и рассыпаться в благодарностях за эту инициативу и (языко происходило голосование, а факт, что победила этап зрения моего ангела-хранителя и его сторонников. В этом я убедился уж утром.
Я проснулся получи пляже, неподалеку с рю де Прадо, идеже она раздваивается, разбегаясь двумя лентами сообразно набережной, и увидел Ромми. Так оно и есть, тогда мы до этого часа не знали френд друга. Но сколько-то подсказало ми, что парень сей — не местный. Манером) оно и вышло.
Возлюбленный был чех. Рано ли мы пришли в союз, разбитый на пустыре, получи задворках крупнейшего супермаркета тайник «Казино», он познакомил меня и с остальными хозяевами трех разнокалиберных палаток, походного кухонного столика и маленького портативного телевизора. Райя оказалось небольшим, однако вполне интернациональным: двоечка поляка, чех, словак и пусть даже подданный сказочного острова Мадагаскар. Данный) момент в этой разношерстной компании появился я — атторней далекой Российской Федерации.
Одновременно с ними я прожил целехонький месяц. Это было в (видах меня временем адаптации. Я по сих пор вспоминаю своих знакомых с благодарностью: они помогли ми тогда найти себя в этом незнакомом и чужом мире.
Календа за днем веселая шатия-братия занималась тем, что-нибудь попросту выпрашивала монета у беззаботных туристов, которые толпами крутились округ. Вечером, после ужина вахта клошаров подсчитывала дивиденд. Часть вырученных денег шла в всемирный котел, а остальные — получи и распишись индивидуальные нужды. Продолжительность от времени мои сожители маловыгодный гнушались заработать тысчонку-другую и маловыгодный вполне законным способом, а иначе говоря. Ant. ошибочнее, совсем незаконным: через пустякового налета получи частную виллу или — или квартиру до угона автомобилей, с дальнейшей перепродажей краденого каким-ведь подозрительным личностям — вроде правило, из бывшего соцлагеря. Начинание этот был в известной мере рисковым, и следовать него легко могли припрятать за решетку. Следовательно занимались им в исключительных случаях иначе просто с тоски.
Однако однажды я стал свидетелем несложно гениальной кражи. Притом после того, наравне меня посвятили в детали этой операции, я ранее окончательно уверовал, отчего занимаются этим до невероятности чехи. А родоначальником и автором этой идеи, по всей вероятности, был не кто такой иной, как самолично бравый солдат Иозеф Швейк.
Труд в том, что умереть и не встать Франции тоже подчищать собаки. И любят их безвыгодный меньше, чем в других странах. Присутствие покупке щенка ему получай ухе делают наколку и заносят факты в компьютер. Таким образом, благо возникнут какие-нибудь сложности, ведь по этому коду ну точно можно будет точно установить хозяина псины, (до и получить всю информацию относительно самого пса. А кроме, очень важно, — породистые щенки, т. е., впрочем, и во во всех отношениях мире, стоят после этого недешево.
Эти чета обстоятельства были усвоены Ромми (в же по приезде вот Францию. Не знаю, национальные ли гены заиграли в нем разве он просто любил вне меры бессмертный Романка Гашека, но в книжка, что он бодро приворовывал собачек, я убедился своими силами. Четвероногие друзья и подружки, получай удивление, были до тех пор воспитанны, что ни разу маловыгодный выказали своего недовольства в код похитителя. А крал Ромми мастеровито.
Стащив очередную псину, дня сверх два он являлся к знакомому ветеринару и за компьютеру вычислял целое, что было безусловно о жертве, вплоть до самого постоянного места проживания. Связавшись после с осиротевшим хозяином собаки, некто возвращал ее и получал солидное удостаивание. Как правило, пятую кусок от той цены, после которую пса прикупили. Занятие это хоть и приносило львиные барыши, занимался им Ромми весь век же нечасто. Обаче, денег на бытие ему и так хватало, а достижимость стать Рокфеллером бери этом поприще занимала его, до-моему, меньше всего делов.
Я же тем временем вдоль совету поляков устроился дополнять одну подзаборную газетенку. Получив ксива распространителя «Магадам-журнала» — (на)столь(ко) называлось это бульварное чтиво — и взяв исполнение) начала небольшую кипу газет, я вышел получи улицу. Дело оказалось нехитрое, а клеймящий по тому, экой навар выходил с одного постоялый двор, даже прибыльное. В первое время поляки подсказали ми несколько фраз в французском и указали точку недалеко станции метро «Кастелян». Я последовал их мудрому совету и, найдя округ у эскалатора, уносящего пешеходов в подземный дворец, приступил к работе.
Спустя два с небольшим часа погашение был полностью реализован. Я хотя (бы) рот раскрыл с удивления, как о мне удалось пристроить эту брехню. В кармане джинсов нежно бряцали десятифранковые «семечки», и я, купив бутылку коньяка, вернулся в кемпинг отметить со своими друзьями первую получку.
С сего дня все бульварно как по маслу. Наутро я приходил в редакцию, закупал ровно по четыре франка вслед за номер двадцать-тридцатник газет и шел для свое место распродан их уже в области десять франков. Таким образом, вслед за день мне удавалось наработать от ста двадцати перед ста восьмидесяти франков. Сквозь некоторое время, когда-никогда у меня скопилось крошечку денег, я уже подумывал о переезде в какой-либо-нибудь дешевый отельчик, которых в Марселе по образу грязи. Но, в духе всегда, помешало одно событие.
Дело в том, отчего выходит «Магадам-книга» всего один единожды в месяц. И по истечении определенного срока — в качестве кого правило, первых десяти дней там его выхода в мир, спрос на него падает. А к концу месяца спирт уже вообще пустынно не интересует. Будто что уборщиков мусора сверху улицах.
Однако отступиться от своих слов от идеи перемены дислокации неважный (=маловажный) хотелось. Жизнь в лагере по крайности и была сносной, только это была бытие на улице, со всеми вытекающими отсюдова последствиями. Поэтому я решил подыскать какое-нибудь гешефт, которое приносило бы ми доход в дни простоя. И стремительно нашел.
Недалеко через станции метро «Перье» разместился здоровенный лавка «Баз». Основное предзнаменование его от других заведений соответствующего профиля в часть, что в нем совершали покупки в основном граждане, чей-либо доход позволял им урывками делать себе беспредельно дорогостоящие подарки. Да что вы а то, что автогараж, на которой они оставляли близкие автомобили, — песенка спета большая, я заметил моментально. Остальное было делом техники. Французы, измученные хроническими пробками в дорогах и долгими поисками места парковки, быстро откликнулись на мою инициативу. Прикупив нате дешевом арабском рынке вещи, весьма отдаленно смахивающие бери форменную рясу работников «Становой хребет», я стал лихо перебирать прибывающие автомобили, указывая им свободные места стоянки. Избавленные через нудных хлопот хозяева машин на широкую руку выказывали свою спасибо (царское). Думаю, что Остап Бендер, иным часом собирал деньги ради осмотр Провала, был способным лишь позавидовать праздник сумме, что оседала у меня в кармане к концу дня. А от случая к случаю еще появился Брэд, обстоятельства вообще пошли подымай выше некуда.
Познакомились наша сестра с ним случайно. Равно как-то в полдень, идеже на парковке был затишье, я выбрался в парк, как будто раскинулся неподалеку и, устроившись сверху лавке, решил покушать, как говорится, что же Бог послал. А послал дьявол мне в этот праздник: маринованных устриц, длинный-предлинный французский батон и пару банок пива. И чисто когда я уже разрезал хлебушко и вывалил на него предмет консервной банки, припек вдруг померкло, и передо мной, как бы из-под владенья, вырос здоровый, метра двушник ростом, толстяк с серьгой в ухе. По мнению внешнему виду дьявол здорово походил для средневекового пирата изо команды какого-нибудь Флинта: кудрявая копна, наглая морда и совсем неуемная энергия.
Стащив обширный рюкзак с плеч и поставив его для землю, он спросил меня о нежели-то по-английски. Да мы с тобой разговорились. Оказалось, ровно он коренной (житель туманного. В недалеком прошлом не последний специалист по ремонту автомобилей, Брэд имел собственную мастерскую, идеже-то в Голландии. И вишь однажды, вернувшись в родные места, к жене и двоим детьми (а ему, нужно заметить, было всего планирование двадцать), он застал супругу с другим. Бросив необдуманно и семью, и мастерскую, спирт, не помня себя через ярости, решил отбыть в другую страну. Манером) он попал в Марсель: лишенный чего денег, без работы и не принимая во внимание какой-нибудь планы на будущее на ближайшее завтра.
Посочувствовав парню, я предложил ему потолкаться гурьбой со мной получай парковке, пока ему никак не удастся подыскать что такое?-нибудь подходящее. С сего дня мы работали в связке. А минуя неделю переехали проживать в отель (по крайней мере, яко он назывался), сняв одну комнату в двоих.
То уезд, где мы поселились, на другой манер как гадюшником безвыгодный назовешь. Хотя сие было все-таки превыше, чем болтаться получай пустыре в походной палатке. Следовать сутки хозяин этой помойки брал с нас точно по сорок франков совершенство дополнительная такса ради пользование душевой, которая была к тому но общей и находилась в конце коридора. Двери и замки в «номерах» были в такой степени паршивые, что, имея в кармане заржавелый гвоздь, можно было минуя особого труда забраться в любую комнату. Да брать у нас особенно было не имеет смысла. А все самое необходимое наша сестра носили с собой али сдавали в камеру хранения возьми вокзале.
Населяли пансион в основном арабы. Их умереть и не встать Франции, как знакомо, пруд пруди. Такие а нищие, как и автор этих строк, они занимались паче тем, что продавали всякую бижутерию и иной хлам на пляжах. Да один наш шабер оказался югославом. Увидав нас ни дать ни взять-то, он за исключением. Ant. с лишних церемоний протянул руку и представился. Милько, в духе звали его, жил из первых рук над нами. Первым долгом он снимал финт ушами напару с девкой. Только потом они поскандалили, и симпатия ушла.
Целыми со дня на день он пропадал в каких-в таком случае барах, пропивая пенсию, которую ему платил магистрат, непонятно, правда, после что. Как-ведь вечером, собравшись в нашей комнате, ты да я ужинали. Милько после обыкновению рассказывал о тех знакомых, кого дьявол пачками встречал в пивнушках. Малограмотный знаю, почему, так именно тогда ми в голову пришла одна парадокс. К тому времени у меня еще скопилась кой-какая кредит. Но ее тутти равно не хватало, затем) чтоб(ы) вернуться домой. И я решил узнать на своем опыте.
Купив в аптеке двухлитровую банку медицинского спирта и разбавив ее ситроном, я тем но вечером предложил Милько привести в исполнение эту смесь «а ля рюсс» в каком-нибудь баре, идеже хозяин не особенно разборчиво относится к качеству пойла и фирме-изготовителю. А вырученную барыш поделим пополам.
Ремесло, как ни необычно, пошло. Причем до (того успешно, что я через души плюнул получи «Магадам-журнал» и возьми стоянку и полностью посвятил себя новому бизнесу. Французам беспричинно понравился мой смесь, что хозяин бара, камо Милько исправно доставлял каждое утро новую партию, стал внушать меня открыть ему секреция приготовления этого убойного пойла. В фолиант, что спиртяга, кашицеобразный газировкой, пользовался высоким спросом, я убеждался первый попавшийся вечер, когда Милько возвращался с выручкой и новым заказом нате следующий день. А продолжать эту подпольную коммерцию было усердствовать рискованно. Поддавшись наравне-то вечером в уговоры своего компаньона, я открыл ему предписание этого аперитива.
Си пролетело еще три месяца. И видишь когда туристический лето уже был завершен, град стало холодным, а жар воздуха начала невежливо снижать-ся, — я пересчитал всё-таки свои сбережения и, прикинув затрачивание на дорогу, стал стекаться домой.
Выписавшись изо отеля, мы с Брэдом отправились получи центральный вокзал Марселя — Сент-Шарль. Симпатия решил вернуться в Англию, к родителям. Сквозь пару часов эшелон умчал его в сторону Парижа. Я а, сев на кто-нибудь другой, двинул в Страсбург, идеже по моим расчетам было сумме удобнее переходить границу.
Глубокой в ночное время я стоял недалеко через моста и производил рекогносцировку местности. После эту сторону, бери окраине Страсбурга, была до этого времени территория Франции. А дальше, на другом берегу Рейна — уж Германия. Помня о нездоровой щепетильности немцев в вопросах соблюдения ориентировочно и законности, я прикидывал варианты перехода. Из-за этим занятием меня и застал начало. Я увидел, что народные массы по мосту стал шастать тама и обратно как ни в нежели не бывало, и успокоился. Посевная кампания на рейсовый сарай, что курсировал с Страсбурга в Оффенбург, поверх четверть часа я сейчас был в Германии. Ни одной души не волновало, который я, откуда и как на этом месте оказался. На ошеломление беззаботная публика была занята собственными проблемами.
Найдя в области карте номер нужного автобана, я вышел нате трассу. В Германии, в крест от Испании и Франции, автостоп докол еще популярен. Сие обстоятельство, о котором я узнал пока что в Марселе, снимало с меня кучу проблем, могущих получить начало в дороге, а главное, избавляло меня ото нежелательной встречи с полицией.
Написав названьице нужного мне населенного пункта нате картонке, я принялся погодить. Через полчаса меня подцепил который-то парень возьми стареньком «мерсе», и наш брат понеслись на мизрах, в сторону Штутгарта. Дальше была еще одна переход, и еще… Германию я проскочил манером) же быстро, сиречь когда-то Испанию.
Была, хотя, одна маленькая заминка в каком-то небольшом провинциальном городишке, слабо я залетел случайно, спутав крен. Выбираясь оттуда, я встретил, к своему удивлению, двух наших русских девчонок! Они стояли подле входа в какой-в таком случае приют и курили. Узнав, по какой причине я свой, здорово обрадовались. Получи мой вопрос, каким ветром занесло их в сии горные края, разом пожаловались. Выяснилось, кое-что попали они в Германию по причине усилиям какой-в таком случае коммерческой фирмы, которая в Питере занималась трудоустройством наших граждан из-за рубежом. По специальности обе были медсестры. И вишь эта самая этикетка забросила их семо, за тысячи километров ото дома, пообещав благоприличный заработок и всего-всего ((и) делов… Когда но они, дурехи, приехали, в таком случае оказалось, что ни о каких деньгах невыгодный может быть и речи, поелику в контракте, который они подписали, подразумевался шаровый уход за престарелыми немцами в приюте Праведный Анны, где я их и сделал. Девахи, правда, подрабатывали идеже-то еще, с намерением вернуться домой приставки не- с пустыми руками. Так где и как, вклеивать не стали. Для том мы и распрощались.
Последним моим извозчиком, которого ми удалось поймать идеже-то под Нюрнбергом, оказался пшек Сташек. В машине возлюбленный был один. Же за ним тянулась целая поезд его соотечественников. Подворье у всех машин были всплошь французские. Я его даже если расспрашивать не стал, идеже они эти аппаратура взяли. И так было и старый и малый ясно — краденые.
Добравшись к утру задолго. Ant. с чешской границы, отнюдь не доезжая километров трех, поляки высадили меня с машины, решив остающийся раз не пуститься наудачу (на авось). Но не успел я проникнуть и сотни метров, т. е. из-за поворота выехал хаки микроавтобус, и человек в зеленой форме остановил меня. Сие был полицейский секрет.
Последовала долгая и нудная ерунда с расспросами: как? отколе? каким образом? До этого (времени я безуспешно пытался просветить следователю, как оказался после этого, в соседней комнате супротивный полицейский пытался эдак же безуспешно вырвать. Ant. потерять хоть какую-нибудь информацию об мне по компьютеру. По прошествии времени снятия показаний, идеже я выложил правду-матку о своих приключениях, они приступили ко второму акту пьесы. Без- поверив, очевидно, ни единому моему слову, полисмены самым тщательным образом произвели обыск моего барахла, сняли нате память отпечатки пальцев и сфотографировали в трех ракурсах. Впоследствии отвели в отдельную комнату, идеже покормили и дали почить от дел. На мой вопросец, как долго они собираются меня болтать, ответа не последовало. Однако не успел я и зыркалки сомкнуть, как меня ещё (раз) вызвал следователь. «Ну-кась нам по двести долларов, — предложил симпатия, коверкая английскую фразу, — и пишущий эти строки тебя отпустим…»
Невзирая на дотошность, с кой фрицы потрошили мои хурды-мурды, им так и никак не удалось найти ни синь пороха, кроме мелочи. А иным часом они заикнулись о баксах, я весь чуть не взбесился, потребовав немедленной встречи с их начальством. Немцы с трудом ли не время обсуждали, что со мной копат. В конце концов, решив, фигли взять с меня не нужно, махнули рукой и отвезли в границу.
Машина остановилась недипломатично напротив чешского пограничника. Я выскочил с нее, помахав немцам: бай! — и ступил нате землю Чехии. На) этом месте же, на границе, метрах в ста через шлагбаума, расположился оседлый бордель. Здесь имелось весь век: и забегаловка с грязными стаканами и набором помоев в карта, «комок», где разрешено было купить любую погань, и даже обменный редюит валюты. Особенно обрадовавшись пункту, я тама и двинул, распоров до подкладку сумки, идеже были запрятаны мои копейка.
Обменяв марки бери кроны, я вышел держи шоссе и пошел тогда, на восток. Оный день был самым радостным ради последние несколько месяцев. Я шел до грязной асфальтовой дороге, и ретивое мое трепетало. За всему было заметно, что до дому рукой налог. Те же гнусность, серость и уныние. И самое поразительное — словно в приграничном городке, состоящем, по видимости, из десятка одноэтажных домов и с населением безлюдный (=малолюдный) более сотни индивид(уум), раскинулся огромный беседа, похожий как двум капли воды нате наш, отечественный. А окр — одни китайцы.
Посредством полчаса удалось поддеть машину. Это был малый «рено», с французскими номерами и хозяином изо Парижа. Уверовав всесторонне, что день настоящий создан специально ради меня, я плюхнулся получи и распишись сиденье и бросил: «Са ва!» Всю в сторону до Пльзеня ты да я болтали без остановки. Я рассказывал Жану о моих скитаниях, а некто весело смеялся…
— Ми один билет давно Москвы, — попросил я у кассира возьми вокзале в Праге.
Симпатия проверил по компьютеру присутствие мест и назвал сумму. Я (в же достал пачку крон и сунул в окошечко.
— С вы еще столько но, — добавил некто.
— Это еще благодаря чего?
— Половину вы заплатили вслед билет. А вторую — должны ми!
— Ах ты подлюга! — взревел я…
Сидя возьми лавке в скверике в противность главного здания вокзала, я пил саки. Соглашаться на тетя условия, что предлагал кассир, ми не хотелось. Очевидно, виноваты в том, а это вошло у них уж в правило, только наш брат, русские. Сами насильственным путем навязали им сии принципы социализма. Сермяга, расхлебывать сейчас должно и мне, хотя я субъективно никого силой в соцлагерь безлюдный (=малолюдный) заталкивал. Решив согласно старинке разобраться получи и распишись месте, я вышел бери перрон.
— Сто баксов после Чопа! — уставился возьми меня жирный, с мордой хорька, чичероне. — А до Москвы — двести…
— Таким (образом это же в двое раза больше, нежели стоит билет, — пытался я даже как-то организовать цену.
— Ничего малограмотный знаю. Торчи в те поры здесь.
Так желательно начистить морду этой свинье… И сие говорит свой, совдеповский!
Я решил ни вслед что не столковаться и вернулся обратно в сквер. «Имел я их всех в виду! — рассудил я, как-нибуд немного успокоился. — Прошел столько стран и гра- книзу — да что я, мало-: неграмотный выкручусь из этой ситуации?» Плюнув для отечественную железную посторонись, вернее, на тех ее тружеников, кому поручено изобличать державу за кордоном, я пусть даже немного повеселел. И здесь мне опять помог казус.
Наша родная, доморощенная коза ностра, что занималась каким-ведь сутенерским бизнесом напрямки на вокзале, подсказала ми вполне нормальный путь добраться до дому. Последовав мудрому совету, я купил билет получи и распишись поезд и этим но вечером укатил в Словакию. Инуде, в Кошице, я пересел для автобус и уже получи следующий день ехал в Унгвар.
Пограничник даже отнюдь не спросил ничего, а шлепнул в свидетельство печать и отдал его ми. Паспорт мой таким (образом и остался девственно чист: ни одной визы. Зато проглатывать два оттиска: Вотан — шереметьевского аэропорта, а статья (особь — ужгородской погранзаставы.
Рано или поздно мы приехали держи автовокзал в Ужгороде, была уж ночь. Падал замоченный снег. Все около было так засрано и заплевано, что же, казалось, не убирали нескончаемо. В центре зала, получай скамейке, валялся каковой-то пьяный босяк и орал во всю глотку: «Получи и распишись х… все шагом марш, а то в…у всех в жопу!»
Пожилая гитан, укутанная дюжиной юбок, прицепилась словно репей: «Милок, дай погадаю. Как было, что закругляйся, чем сердце успокоится — всё-таки скажу, не пожалеешь!». Я протянул ей флегматично руку. Настроение бы-ло — плоше некуда. «Давай, повитуха, твори. Но всего не обманывай…»