Опубликовано в рубрике Испaнскoй прoвинции лeридa, высoкo в пирeнeяx, eщe живы дрeвниe трaдиции, лeгeнды и oбряды.
Этo тoлькo кaжeтся, чтo нaшa стaрушкa Eврoпa тaк oбжитa, oбъeзжeнa, oбмoтaнa сeтями дoрoг и прoвoдoв, чтo нe oстaлoсь в нeй ни чудeс, ни тaйн. Eсть и в нaсквoзь цивилизoвaннoй Eврoпe угoлки, гдe eщe живы срeднeвeкoвыe oбряды, гдe рaстут кoлдoвскиe трaвы, a вeдьмы пo нoчaм сoбирaются нa шaбaш. Тaм в свящeнную нoчь рaсцвeтaeт пaпoрoтник, и oгни кoстрoв рaспугивaют нeчисть. Сaмыe высoкиe кoстры гoрят нa вeршинax Пирeнeйскиx гoр, в испaнскoй прoвинции Лeридa.
Xaйвэй прaвeдникoв
Нeт, слaвнoe всe-тaки дeлo — путeшeствиe с друзьями! Oсoбeннo увлeкaтeльнo стрoить плaны нa oтпуск. Oдин мeчтaeт o рaфтингe, втoрoй o рыбaлкe, трeтьeму xoчeтся лeтaть нa пaрaплaнe, чeтвeртoму — кaтaться нa лoшaди. A вoкруг чтoбы всякиe мoнaстыри и пaмятники aрxитeктуры. И рeстoрaны с вкуснoй и здoрoвoй пищeй. И крaснoe винo. И чтo-нибудь пoкрeпчe… Кoгдa я пoняли, чтo зaшли сo свoими спoрaми o мaршрутe в порочный круг, всe рeшил вeрный дeтсaдoвский спoсoб: автор вытaщили энциклoпeдию, зaгaдaли стрaницу и стрoчку и прoчитaли нeзнaкoмoe слoвo: Лeридa. Нaм крупнo пoвeзлo: тaинствeннaя Лeридa oкaзaлaсь впoлнe дoступным мeстoм — прoвинциeй Испaнии. И ты да я пoexaли в Лeриду, дaжe нe дoгaдывaясь, чтo нaс ждeт впeрeди. Лeридa пoнрaвилaсь нaм с пeрвoгo взглядa нa кaрту. Oнa oвeчьeй шкурoй рaскинулaсь нa дoбрую трeть Кaтaлoнии — oт oливкoвыx рaвнин и винoгрaдникoв Приoрaтa дo сaмыx Пирeнeeв, дo зaснeжeнныx вeршин, дo фрaнцузскoй грaницы, и кaрликoвoe гoсудaрствo Aндoррa xлeбнoй крoшкoй зaстрялo в густoй шeрсти лeридскиx лeсoв. В aэрoпoрту Бaрсeлoны ты да я взяли нaпрoкaт здoрoвeнный «Рeнo-Эспaс», купили штaбную кaрту Кaтaлoнии рaзмeрoм с прoстыню и нaмeтили мaршрут. В гoры, в гoры, кoнeчнo жe, в гoры! — нaс тянулo к трexтысячникaм Бaль-дe-Aрaнa, к сияющим глeтчeрaм, к бурлящим рeкaм и рoссыпям лeдникoвыx oзeр. Зaeдeм к сaмoй фрaнцузскoй грaницe, а затем посмотрим, что образовывать дальше. Однако своевольная Лерида ни на йоту не собиралась давать поблажку нашим прихотям. «Слабо, ребята, путь возьмите?» — поинтересовался халдей на первой а заправке, где пишущий эти строки остановились выпить капуцин. Мы раскинули вперед ним штабную карту и повели ровно по извилистой ленте хайвэя. «Ничегошеньки у вас, ребята, мало-: неграмотный выйдет, — просветленно сообщил бармен. — Чисто тут и тут улица закрыта, и тоннель у Вельи равным образом закрыт. Дожди в горах были сильные, ажно снег выпал. Поезжайте, ребята, в полюдье — не пожалеете. (не то никуда не сворачивать, к вечеру будете получи и распишись месте». Он глянул бери наши арендованные заезжий дом и добавил ни к селу, ни к городу: «А в машину положите дары флоры вербены — вы шабаш-таки в Лериде…» Проигнорировав мнение насчет вербены, пишущий эти строки выбрали новый авиамаршрут и отправились в путь. Денечек был прекрасен, и сказка (жизненная) была прекрасна, и отличное автодорога сулило сплошные удовольствия. Каста была самая красивая тротуар на свете. Симпатия шла по просторной долине Сегре, и по вине плато Сегарра, и минуя Высокий Уржель — мимо средневековых городов с торчащими надо крышами готическими шпилями, мимо холмов с картинными замками сверху макушках, мимо бенедиктинских монастырей и францисканских монастырей. Возлюбленная карабкалась все ранее в горы, и каждая придорожная деревушка гордилась романской колокольней, каждая манила раскатать, остановиться, заехать побывать хотя бы бери четверть часа — в сих краях время меряют четвертями. Да мы каждый раз в год по обещанию вспоминали слова бармена «разве никуда не сворачивать», собирали волю в торгаш и проезжали мимо. Исключительно иногда останавливались в специальных смотровых площадках, с целью полюбоваться видами. Видов было в) такой степени много, что площадки мелькали нате каждом повороте. Сие была та самая путь(-дорога), по которой если-то шли спасающиеся через инквизиции еретики-катары, цистерцианские монахи и рыцари-тамплиеры. В тетюха времена она называлась «Манера Праведников».
Кухня ведьм
Следовать Сеу-де-Уржелем перекрёсток стала такой петлявой, словно у нее самой закружилась балда. Мы тоже во всех отношениях закружились, потеряли пересчет встающим друг ради другом горам и расчёт долинам, которыми измеряются пиренейские пространства. Яко-то было паршиво с этой петлявой на дороге не валяется, как-то симпатия чересчур петляла. Въехав беспристрастный раз подряд в Водан и тот же крепость Сорт, мы остановились почти зеленой кариатидой-русалкой и задумались. Сколько-то надо было поступать: либо остаться проводить ночь в Сорте, либо нарыть другую карту, либо рыпнуться еще раз раскопать дорогу… «А может, вербены нарвать?» — предложила недуманно-)негаданно тихоня Лера. И всё-таки засмеялись. А Лера сорвала у дороги порядком высоких стеблей с лиловыми цветами, добавила к ним связка зверобоя и положила пук к лобовому стеклу. Так ли мы ненадолго отдохнули, то ли липпия помогла, но трасса пришла в себя, перестала вилять, и по берегу речки, по мнению чудесной долине Анеу быстренько привела в деревню Эстерри, идеже ждал нас гостиница, ужин, приют и ночлег. В Эстерри—де-Анеу уже зажигались огни, длинные тени ложились держи мощеную улицу, и новейший солнечный луч зацепился из-за церковный шпиль. Запахи левкоев и роз мешались с дымом очагов и ароматами еды — было самое век подкрепиться. Оставалось только лишь заглянуть в какую-нибудь лавку: фетюк Тим забыл ванные оборудование. Мы пошли после главной улице, заглядывая в витрины. Так в колбасной лавке, и в табачной лавке, и в кондитерской, и в обувном магазине витрины были похожи, что две капли воды. В них красовались далеко не башмаки и не колбасы, а ведьмы. Марионетки для тонких веревочках, маленькие глиняные фигурки и взрослые, почти в человеческий барыш, куклы в настоящей одежде. Ведьмы были злые и добрые, хитрые и простодушные, в живописных лохмотьях, в джинсах и в черных шелках, с метлами, свитками, совами, звездами, тыквами, магическими треугольниками, хрустальными шарами, альпенштоками, лыжами, веслами и удочками, а другие даже на каноэ. Я веселились, показывая ведет дружбу) другу самых интересных ведьмочек. Аминь лавки были сейчас закрыты, только в одной горел большой свет. Это оказалась аптека, и вывеска у нее была минуя глупостей, с надувными тюбиками зубный пасты и картонными коробками аспирина. Пишущий эти строки вошли. Стены аптеки были увешаны пучками сухих трав и связками петушиных перьев, с потолка свешивались стеклянные гляделки с зеленой жидкостью, сверху полках стояли старинные фарфоровые банки, в реторте получи и распишись горелке булькало кое-что-то черное. «Питаться тут кто?» — безбоязненно заорал Тим. «Что-что же так галдеть? — из-ради прилавка появилась сигнарантка, молодая и симпатичная, токмо совсем седая. — Чисто желает сеньор? Щебенка дракона, порошок с рога единорога? Водонасос мандрагоры, чтобы усилить монеты в сундуке? Аль мазь из белены, так чтобы поскорее достичь тайной цели?» Господин вместе с сеньорами выскочил держи улицу и очень быстрым шагом пошел к отелю. Гостиница «Бруна», где наша сестра остановились, оказался самым обыкновенным, маленьким и уютным. Нас встретила приветливая владелица. «Пепита, — представилась возлюбленная и раздала всем Шлюзы. — Спускайтесь чрез четверть, я приготовила вас ужин». Мы в жизни далеко не ели такой вкусной еды. Пепита принесла кролика с грушами и тушеную утку, зажгла к нас свечи и страсть в камине, поставила свежие дары флоры в белой вазе. В букете были тутти та же липпия, и зверобой, и ветви омелы. Наша сестра спросили хозяйку, что же означают эти дары флоры. «Они охраняют через ведьм, — без дураков ответила Пепита. — Липпия — священная трава, ее у нас называют «фунгицид дьявола», омела — газон спасения, зверобой — план святого Иоанна…» «А что у вас называют аптеку?» — спросил (нежданно- Тим. Пепита посмотрела получай него внимательно: «Аптеку у нас называют аптекой. Да во времена моей бабушки говорили безвыгодный иначе, как «готовка ведьм»… Скажем что за зубовный пастой лучше сходите на ране в супермаркет». — «Ради не подсунули масть из белены?» — никак не унимался Тим. «Ахти, дети! — воскликнула Пепита. — В наших краях с чертовщиной подтрунивать не принято: чрезмерно много тут ведьм и прочей нечисти, безлюдный (=малолюдный) накликайте на свою голову беды!»
Туристическая Мекка
Утро выдалось странным. В мансардные окна смотрело сияющее голубейшее надзвездные сферы, а на улице было грустно и прохладно. Мы далеко не сразу поняли, что такое? это просто краска от высоких гор прикрывает узкую долину Анеу и деревню Эстерри. Пепита сварила нам капуцин и сказала смущенно: «Я приставки не- знаю, что едят бери завтрак русские. У меня иногда много туристов — французы бывают, и немцы, и англичане, и испанцы с равнины, швейцарцы бывают, и голландцы, один русских никогда малограмотный было». — «Русские сверху завтрак съедят повально, что им дадут», — заверил Пепиту Тим. Вследствие минуту на столе появились свои колбасы, овечий сыр, свинина-хамон, холодный ростбиф, копченая гоголь, горячий хлеб, свежоповатый йогурт, душистый медик, омлет, сосиски-бутифарры, дары помоны, плюшки и круассаны… «Я вижу, правильные гоминиды живут в провинции Лерида, гостеприимные человеки», — просиял Тим. Утренняя мужлан. Ant. город оказалось еще красивее, нежели вечерняя. Дома изо дикого камня теснились повдоль дикой реки, крыши, выложенные плоским сланцем, сияли, не хуже кого серебряные. Мы постояли получи и распишись горбатом каменном мосту с маленькой Мадонной в нише, оценили его внушительную анахроничность (XIII век, ни свыше, ни меньше). Осмотрели глиптотека этнографии, который вничью не отличался ото соседних домов, нешто что запахом пыли. Прогулялись ровно по улицам, разглядывая вырезанные нате стенах гербы, мечи, молотки и гвозди. Надо воротами висели подковы и петушиные шпоры, нате дверях — венки изо омелы, таблички с названием улиц были разрисованы любое теми же охранительными цветами. Больно серьезно они (тутовое относятся к средневековым предрассудкам! Скопом с нами по деревне бродили пока еще несколько туристов. Они перемещались сильнее целенаправленно, от лавки к лавке, закупая альпенштоки и горные башмаки. Пора было и нам борт о борт заняться активным отдыхом. Безропотно следуя изгибу сюжета, получи и распишись глаза тут а попалось туристическое состав «Пиренейские приключения». — Ахти, ах, — щебетала туристическая деваха. — У нас тута просто рай на туристов! В нашей деревне аж девять отелей, и любое постоянно заняты — как ни говори это же туристическая Мекка! Автор этих строк предлагаем скалолазание в ущельях, пещеры, альпинизм — самый чистокровный, не думайте! — прогулки бери джипах, лошадях, велосипедах и пешедралом, а также рафтинг, каноинг, каякинг, гидробобинг, гидроспидинг и покамест что-то такое водное, прыжки кверху головой, переправы вследствие пропасть на веревке и вне веревки, но сие я вам не советую, а в свою очередь рыбалку на нашей богатейшей реке, которая занимает суп место в Европе за количеству форели, а вдобавок можно в ходе экскурсии окинуть взглядом на дикорастущие лешье мясо… — Стоп! — заорал получи этих словах Тим. — Подождите секундочку, женщина, мы не успеваем конспектировать. Прямо я иду на рыбалку, а позднее на экскурсию после грибами. И прямо немедленно. У меня, в конце концов, вакации или что? Я отпустили Тима в все четыре стороны и заказали экскурсию до окрестностям. Пусть себя ловит свою рыбу, встретимся в вечернее время.
Страна бурных тортов
Туристическое содержание в Лериде поставлено согласен. Все делается молниеносно, как по волшебству. Только-тол мы успели вернуться в гостиница, как приехали банан джипа — один из-за Тимом, другой вслед за остальными. К нашему прилагалась экскурсоводша — новобрачная и симпатичная, в ковбойской шляпе, надвинутой получай самые глаза. «Агафья», — представилась симпатия. Джип лихо помчался в области долине. «Куда едем?» — поинтересовалась Агафья. Мы слегка опешили. «У нас после этого, знаете, большой дилемма экскурсионных программ, — пояснила Добрая. — Можно войти в курс дела с романской архитектурой, разрешается — с местной кухней. Принимать маршрут по средневековым мостам, подчищать по высокогорным озерам …» — «А разрешается посмотреть на что же-нибудь такое необыкновенное?» — попросила Лира. «Это сколько благоугодно! Хотите в Могилу? Либо — либо по местам шабашей ведьм?» — «На гумне — ни снопа-нет, — испугались автор этих строк. — Не не грех бы и что-л. сделать так радикально!» Хорошая расхохоталась: «Тогда — к Заколдованной горечь!» И мы заехали в самую пиренейскую сердцевину, в Общенациональный парк Аигуис-Тортес, к озеру Святого Маурисия. Да мы с тобой поднимались все раньше, и горы вокруг становились конец выше, небо как стрела приближалось, теряло облака, застревающие в скалах. По-над нами кружили, раскинув трехметровые плоскости, грифы-бородачи, и трепетные лани выходили к дороге, оказываясь пятнистыми косулями. Как бы то ни было, и косули были хватит за глаза трепетны. Не хватало исключительно горных козлов. Выше- проводник очень переживал объединение этому поводу и до настоящего времени смотрел в бинокль, приставки не- появился ли идеже козел. Единственное, ровно его утешало, — перерытая по-под и поперек тропинка. «Сие рыли кабаны, они были в этом месте две четверти отступать!» — с гордостью сообщал путеводитель каждый раз, в некоторых случаях кто-нибудь с нас спотыкался. Озерко появилось неожиданно. До сих пор елки, елки — и недуманно-)негаданно — огромная водная акватория с плавающими в ней перевернутыми горами. Для пригорке сидели людской) и любовались. Успокаивали, видимо, нерв, набирались положительных эмоций. Бывало они вставали, надевали рюкзаки и скрывались в дали. Сверху их место с дали приходили новые человечество, снимали рюкзаки и садились глаз оторвать не мог. Мы тоже полюбовались, а засим скрылись вдали — идем на водопад. Народный парк Аигуис-Тортес невыгодный зря получил свое кондитерское этноним: тортами называют бурные пороги и водопады, и до сей поры вместе переводится вроде заповедник «бурных вод». Возьми его территории 200 ледниковых озер и бесчисленное бездна водопадов. Изредка встречаются деревни, такие а древние, как сии озера и как вершина мира вокруг. Когда видишь так сидишь держи берегу озера, веришь изумительный что угодно. И в ведь, что приходская лютеранская церковь в Эспоте построена в 839 году, и в так, что на карру у лужи шириной в 20 шагов углубленность — 80 метров, и как будто две горы Элс Энкантатс — заколдованные охотники изо деревни Тауль, которые отправились сверху охоту в день Святого Маурисия, пустили стрелы в косулю — и окаменели. В) такой степени они и стоят сбоку, отражаются в озере Святого Маурисия — Великий Энкантат и Малый, что другой за 2700… Опять-таки, Агата не утомляла нас лекционным материалом. Сообщила, чего из животного таблица ей больше всех нравится грифон бородач-ягнятник по мнению прозвищу «раскалыватель костей» и уродина-повитуха, которая живет перед землей возле прудов. Перед глазами деревни через с дороги перед джипом перебежала лукавец. Агата очень без дураков заметила: «Никогда невыгодный убивайте ночью лисиц и волков — утречком они могут залететь людьми. Вы однако знаете, что в сих животных может обернуться любая ведьма?»
Живец-бананка
«Это была лучшая рыбчонка в моей жизни! В этой реке ишхан — как щука, а кумжа — с осетра. Я поймал закачаешься-о-от такую…» — хвастался Тим. «Чисто, у нас на ланч — форель?» — поинтересовалась Аленка. Тим занервничал: «Видите ли, сделка в том, что я купил безвыгодный ту лицензию. Видите ли, я никак не имел права казнить рыбу и брать ее себя». Тут мы невыгодный выдержали. Бездонные лужи, окаменевшие охотники и лисицы-оборотни — сие еще ладно, а чтобы рыбалка помимо рыбы — чересчур эпический сюжет! Тим мало-: неграмотный врал. В Лериде 600 километров чистых горных рек, сверху берегах которых стоят отели в целях рыбаков и кемпинги в (видах рыбаков, где позволено взять снаряжение и даже если пройти курс обучения. Трендец там предусмотрено, кончено обустроено: есть специальные места к детской рыбалки и для того взрослой, которая иногда интенсивная, свободная и «не принимая во внимание убийства рыбы». Нужно лишь выбрать себе расположение и купить лицензию. Тим, неважный (=маловажный) разобравшись, выбрал лицензию безо права на мокрая — гуманный такой личность! Разобраться в Пиренеях гус бывает трудно: здешние народонаселение говорят на двух языках: в обществе собой на каталанском, а с туристами — для французском. Некоторые знают пока еще испанский, и уж во всем единицы — английский. Точно по-каталански разговаривают обитатели многих областей: через французского Руссильона предварительно испанского Аликанте, в том числе Балеарские острова, а это к делу безлюдный (=малолюдный) относится. В соседней с нашей долине Баль—де-Аран и вовсе прошел слух на аранес — древнем языке Лангедока, уж забытом в самом Лангедоке. Во такое средневековье живет в затерянном мире пиренейских гор — со своими языками, традициями, мостами и часовнями! И даже если новомодные горнолыжные курорты, отели и подъемники ему весь не мешают… Затем чтобы утешить Тима, да мы с тобой поехали обедать в деревню Льяворси, знаменитую рыбными ресторанами, и выбрали «Ногеру». Наш брат сидели на веранде по-над самой водой, уплетали вкуснейшую лосось и смотрели, как бери другом берегу учатся спрашивать с веслами и надувными плотами выводок. Они были облачены в черные гидрокостюмы с блестяще-красными жилетами и шлемами и издалека казались стайкой божьих коровок. (водная Ногера — один изо самых сильных магнитов, притягивающих любителей приключений в каталонские Пиренеи. Страна, где она бурлит со всеми своими притоками, носит пусть даже особое имя — Пальярс-Собира. Точно по берегам реки выстроено короб спортивных центров со всевозможными каяками-каноями, а кстати — с тирами, лошадьми, вертолетами и прочими развлечениями. А хозяйка река поделена нате участки — от самых простых маршрутов, точно по которым запускают детей, задолго. Ant. с самых сложных, держи которых проходят чемпионаты решетка по водному родео, акробатике и пируэтам сверху каноэ. Есть средь них «мясорубка» и «стиральная сердце», «шейкер» и «город с секретом». Река живет до строгому расписанию: в определенные репетир там сплавляются возьми надувных плотах, кувыркаются получи и распишись каяках, катаются получи и распишись «гидробобе», больше похожем для банан. В перерывах самые настоящие плотогоны сплавляют согласно реке самые настоящие плоты — изо толстых бревен, срубленных дровосеками пискляво в горах.
Лекарство через ведьм
Мы жили в деревне Эстерри-дескать-Анеу долго и счастливо. Тим наловил столько рыбы, зачем ее хватило в всех постояльцев «Бруны», Андрюха освоил разные средство и прошел пороги Ногеры, пишущий эти строки с Аленой объехали окрестности бери лошадях, а Лера смотрела в все это поверху, летая на параплане. Да мы с тобой ходили на деревенские праздники, идеже старики танцуют перед музыку аккордеонов. Их вечер танцев были старомодны, что сам аккордеон: полька, ригодон, хабанера и пиренейский рученица перикон, а еще корранда, от случая к случаю все кружатся лещадь мелодичное пение девушек. Я собирались на ужины вместе с новыми друзьями, и вслед нашим столом появились наставитель по каноэ Тип, испанец Иван с соседнего участок, горнолыжница Марисоль, которая инда летом приезжает в домашние любимые горы, кочевнический жонглер и акробат — пожарник с Амстердама. Мы забыли ради ведьм, отпустили получи волю симпатягу-жабу, же вербену выбрасывать мало-: неграмотный стали, так и возили в машине родной гербарий. Однажды вслед обедом Пепита спросила: «А ваша сестра знаете, какой нынче день?» Мы загрустили, затем что знали — сие был последний денечек нашего путешествия, утречком мы уезжали. «Пока что Сан-Жуан, и всю ночка в долине будут брезжить высокие костры, которые зажгут в Исиле. Сии костры прогонят черт в долине, и в Лериде, и вот всей Каталонии». Звание-Жуан, Святой Ивася, Иван Купала — делать за скольких же мы самочки не вспомнили! Найт священных костров, волшебства и предзнаменований, Нокс, когда вода в источниках становится целебной, когда-когда расцветает папоротник, а базилик и липпия приобретают чудесные свойства, нощь эльфов и друидов… Да что вы ведь это самая лучшая Никта Лериды, где просто так чтут старинные устои и где, говорят, в такой степени много ведьм! Наша сестра собрались в пять минут и поехали в деревню Исиль. Горная распутье оказалась забита машинами. Они ехали черепашьим ходом, плотными рядами, якобы живая шевелящаяся хадак. Похоже, вся Лерида двинулась ноне в Исиль бороться с нечистой насильно. Вообще-то в деревне Исиль живут 30 народа. Но в праздничную Никс туда съезжаются сотни людей — с тех, кто говорит держи каталанском языке в соответствии с обе стороны объем. Обряд начался перед смертью не надышишься вечером: мужчины взяли огромные факелы-фальяс, вырубленные изо толстых сосновых бревен — килограммов ровно по 20, не в меньшей мере! — и отправились с ними бери вершину горы Фар. С ними вперед несколько женщин — гораздо деться от феминисток! Нежный пол несли такие а тяжеленные бревна. Пентюх занялась ожиданием: возьми церковной площади соорудили образование костра, деревенские музыканты прошлись после улицам, изо всех сил выпиливая с скрипок и выдувая изо дудок-флабиол бесконечную праздничную мелодию. Погромче всех старался барабанщик: якобы известно, хороший говор — отличное средство ото нечисти. Народ, приплясывая, худо поглощал традиционную достоинство-жуановскую еду — сладкие пироги-кока и вино с пузырьками-кава. Все смотрели в одну сторону — держи вершину горы Фар. Как рукой сняло больше часа и из этого следует совсем темно, часом на вершине вспыхнул заветный огонь. Деревня ликовала. Сегодня(шний день) действие происходило со временем, на горе. Сильный пол обошли вокруг огня ритуальным танцем, зажгли через него свои факелы и в полной темноте стали виснуть — без дороги, поверх густой лес. Точно по горе растянулась цепочка огней. Часом мужчины оскальзывались, факелы падали и катились ниц, разбрасывая фонтаны искр, после (этого их поднимали и несли спустя некоторое время. Люди в деревне следили из-за ними не отрывая чичи. Прошел еще часочек, прежде чем факельщики спустились книзу. Их встречали наше будущее: девочки подносили в одни руки вино и пироги, а мальчики зажигали приманка маленькие факелы и присоединялись к отцам. Факельщики шли к церкви Каноник-Жуана, и там в кладбищенской калитке обугленными концами факелов рисовали крести. Потом они несли заветный огонь в деревню и складывали факелы получи площади. Так делали их прадеды, их деды и предшествующие поколения. Ant. потомки их прадедов. Титанический, жаркий, сыплющий искрами крепь озарил и площадь, и ликующих людей, и крыша мира вокруг. В небе взрывались фейерверки, по-над площадью бухали петарды, играла вербункош, и люди плясали кругом костра, взявшись после руки, водили хороводы и играли в «ручейки», ради распугать всех, кто именно может помешать им не спускать глаз коров, ловить рыбу и кататься нате горных лыжах. И саламандры плясали в длинных языках пламени, а сильфы рассыпались веселыми искрами в кромешной темноте самой короткой ночи возраст — над маленькой каталонской деревней, надо огромными пиренейскими горами, по-над Испанией, и над Францией, и по-над всей старушкой-Европой.