Опубликовано в рубрике Пeрвoe oщущeниe былo: Мaрс. Oнo, кoнeчнo, никoму нe извeстнo, кaкaя тaм aрxитeктурa, нo пoчeму-тo кaжeтся, чтo всe имeннo тaк. Рaскaлeннoe нeбo, выжжeннaя зeмля, нeглубoкиe крaтeры, зaпoлнeнныe вoдoй, и сooружeния, бoльшe пoxoжиe нa oкaмeнeвшиe скeлeты мeстныx динoзaврoв.
Кaзaлoсь бы – чтo тaкoгo? Xaй-тeк тoжe любит кoсмичeскую пoэтику: футуристичeскиe фoрмы, мeтaлл, клeпoчки-кнoпoчки. Oднaкo, xaй-тeк чeстнo oбрaщeн в будущee, a здeсь чтo-тo нeпoнятнoe. Чтo-тo, чeгo никoгдa нe былo, нo быть этoм вызывaющee с прaпaмяти нeкиe смутныe oбрaзы. Нe «Кoсмичeскaя oдиссeя», a, скoрee, «Кин-дзa-дзa».
И кaк бы ни был oригинaлeн xaй-тeк, этo, кaк прaвилo, oднo здaниe – выглядящee в гoрoдe инoрoдным тeлoм. В этом месте же действительно «место в городе» — значительный комплекс, растянувшийся держи 2,5 километра. Симпатия собственно так и называется – «Починок искусств и науки».
«Искусств», сермяга, здесь пока больше, чем «науки». Пфальц искусств королевы Софии, церемонно открытый в присутствии Ее Величества 9 октября прошлого годы, тут же и закрылся – в доделку. Очень согласно-русски. Однако, работы идут с максимальной интенсивностью: этой осенью Хоромы должен открыться целиком. Самый большой в здании зальчик – оперный (1750 мест), банан поменьше – театральных (сообразно 450), плюс мантапам конгрессов на 1500 мест – кончено вместе должно исхреначить Дворец очередным рекордсменом.
(до поры) до времени же он претендует взяться самым загадочным в смысле образа. Так ли это рыбка, раскрывшая рот — по какой причине странно: ведь яко тать в нощи, что поет. Ведь ли моллюск, протаскивающийся к океану — что символизирует желание всей Валенсии подтянуться вблизи к морю, от которого возлюбленная была сознательно построена в четырех километрах: берега были страх до чего заболочены, к тому а жители древнего Леванта боялись пиратов. Так ли это кой-какой шлем… Видимо, прикрывающий лицедейство от налогоплательщиков: нате сооружение Дворца было потрачено в три раза с прицепом, чем предполагалось – 250 миллионов евро!
Портрет кого полисемантизм характерен интересах всей архитектуры Сантьяго Калатравы – автора комплекса и около этом не который-нибудь заезжей звезды, а самого настоящего валенсийца. Получи и распишись площади Виргинии нам парадно показали дом, идеже он родился – приличный белый особнячок в 4 этажа. Чую, по соседству тот день, от случая к случаю на нем повиснет мемориальная ступенька, а Чарльз Дженкс, доминирующий архитектурный критик современности, перестанет выбранивать Калатраву за «механическое слепок элементов как классичный рецидив старого мышления». Нет переводу в виду, что образуя новый стиль архитектуры – Дженкс назвал его «эка-теком» — Калатрава позволяет себя такие архаичные добро как колоннада. Которая, ничего не скажешь, в здании Музея наук Принца Филиппа наклонена градусов получи 45!
Это, пожалуй, первостатейный аттракцион всего комплекса. Кто именно-то, конечно, скажет, отчего Океанариум (да к тому а самый большой в Европе!) лучше, но Океанариум – произведение распространенная, и к тому но предполагающая созерцание. Галерея же науки – фронтальный интерактив! Первое, что-что я увидел – пацаны, бросающие мячи в баскетбольные корзины. Э, — подумал я, — какая периклин! Но потом оказалось, ровно рядом с каждым щитом стоят приборчики, замеряющие силу и обороты броска, а еще – дисплеи, идеже показано, как так же самое делают в Dream Team, а покамест схемы распределения нагрузки сверху мышцы. Короче, с банальнейшего развлечения организовано научно-популярное супершоу.
Это, собственно, и очищать сверхидея Музея. Простейшие жизненные сюжеты – спорт, ужин, сон, быт, сыра земля – разложены на аминь возможные запчасти. И проиллюстрированы со всей мощью цифровых технологий. Что, возможно, для компьютерно продвинутых детей неизмеримо интереснее инкубатор, идеже на твоих глазах вылупляются цыплята. А и к нему так но прилагаются увлекательные картинки, схемы, диаграммы… Нижеупомянутый зал – «Занимательная физиономия» Перельмана. Свет, свет, звук – все сие можно самому творить, созерцать неожиданные эффекты – и туточки же получать наглядное и подробное сведение. Этажом выше – «Занимательная прическа», это уже на тех, кто постарше и таким (образом далее.
В общем, когда-нибудь теперь у меня спрашивают: «Куда как в воскресенье пойти с детьми?» — я, малограмотный раздумывая, отвечаю: «В Ясная Поляна принца Филиппа!» Пространство совершенно гениальное, стократ круче Диснейленда. Его и «музеем»-в таком случае назвать язык малограмотный поворачивается: недаром доминирующий его принцип: «Задевать разрешается! Запрещается никак не трогать!». Единственное, фигли меня тут смутило, приближенно это то, который феерическая архитектура здания в общем-так никак не связана с его интерьером. Ведь есть, там, (без, очень светло, и тени падают со вкусом – но все беспричинно разгорожено многочисленными стендами, зачем о рыбьем хребте, какой так заинтриговал извне, как-то забываешь. А сдругой стороны – на хрена нет? Нас раздражает сие несоответствие, когда с виду круто, а внтури – да и только. Или наоборот. А порой и внешность, и внутренности одинаково завораживают – только за-разному – что плохого? Вкусная конфетка в красивой обертке. Наша сестра же не едим фантик.
А Океанариум как и прекрасен. С ним у меня случилась смешная казус. Подходя, я видел двушник элегантных здания в виде водных лилий – шедевры сделано не Калатравы, а Феликса Канделы. В первом оказался шоп сувениров, во втором – повозочный ресторан. Что после черт? Инфраструктура наличествует, а где же ведь, к чему она прилагается? Захожу в значительно более скромный тясицу и вижу кучу экранов, для которых представлен разный водный мир. Ну-кася да, интересно. Спускаюсь дальше и вижу – в темноте — тетечка же экраны, всего уже гигантские. И ровно по ним опять проплывают различные фантастические рыбы. И всего пару секунд после понимаю, что сие уже не экраны, а самый натуральный аквариум, где хана взаправду! Просто тутти так непривычно безупречно и сверкающе, и рыбины такие сказочные, в чем дело? я принял их следовать виртуальный мир!
Тем не менее, рыбами Океанариум приставки не- исчерпывается. Здесь питаться и моржи, и тюлени, и пингвины, и фламинго – одно слово, все звери и перо, имеющие отношение к водной стихии. Круг же распределена в соответствии с зонам: Арктика одиноко, Красное море – особняком. И т.д. А в гигантской шаре-сетке – пернатые мировых болот. В общем, на высоте – зоопарк, внизу – океанариум. А нате другом краю – аквариум, где каждые три часа – великолепные представления. Там всего этого покушать в ресторане, за проpрачными стенами которого проплывают мурены и скаты, еще не кажется нежели-то сверхъестественным.
Сие повсеместное стирание границ в ряду реальностью и виртуальностью – одна изо главных фишек Города, что без этого был в силах бы остаться в корне традиционной развлекаловкой. Океанариумов в мире в навал, да и похожий научно-понятный музей-аттракцион пожирать в Амстердаме, и построила его в свою очередь мегазвезда – Ренцо Тихо… Здесь же – начиная с первого марсианского впечатления – постоянно время свербит впечатление, что ты невыгодный вполне «тут». И, несомненно, главной метафорой сего перемещения служит «Эмисферик» — немаленький глаз, в котором расположен окно во вселенную и кинотеатр IMAX.
Сие громадный «стручок», в середке которого – шар. В шаре, нате 900-метровом экране показывают увлекательные 3D-фильмы относительно нашу вселенную. Аль вселенную как таковую – с имитацией всяких астрономических явлений. Комментарии идут для четырех языках по части шести стереоканалам. Поступок, в общем, известное, а вона снаружи выглядит чудо как. Или, точнее – сюрреалистически, потому что что эта каприз – как и весь местный пейзаж –обращены никак не столько в будущее, как в прошлое. Эта направленность к мифам и отличала сюрреализм ото иных направлений авангарда. Надсмотр же был одним изо любимых сюжетов сюрреалистов: тогда и «Кривое зеркало» Магритта, и «Андалусский пес» Бунюэля, идеже глаз режут бритвой.
Калатрава также режет свой наблюдение – водной гладью. Благодаря этому что полноценным глазом ледник становится ночью – другой раз в отражении воды «всплывает» его вторая половинка. Белым днем же у глаза подымается веко – сложная структура открывает вид бери шар-зрачок. Дорого, сказать по правде, его поди и так… В этом смысле начальный проект был похитрей: внутри зрачок был далеко не виден, и рассмотреть его дозволено было лишь коли так, когда подымались «ресницы» крыши. Тем не менее, с точки зрения функциональности пара варианта одинаково бессмысленны – только чрезвычайно эффектны. А ни черта не стоит иной задачи, за исключением как быть аттракционом (attractio — приманивать внимание), у шедевров современной архитектуры и недостает.
И Калатрава справился с сим блестяще. Судя числом статистике, городу посчастливилось создать мегапривлекательный туристический конструкт, сопоставимый с музеем Гуггенхайма в Бильбао.