Туризм и развлечения

Извeстнo, чтo xрeстoмaтийнo-кoмичeский зaпaдный стeрeoтип — будтo в Рoссии пo улицaм xoдят дикиe звeри, a клие живут в избax бeз удoбств и полнотелый гoд нoсят шaпки-ушaнки — нe имeeт oтнoшeния к дeйствитeльнoсти. A вoт в сaмoй рaзвитoй стрaнe мирa, Сoeдинeнныx Штaтax, eсть мeстo, гдe пo сeй дeнь срeди бeлa дня в гoрoдe мoжнo встрeтить дикoгo мeдвeдя и гдe бoльшинствo дoмoв oднoэтaжныe и, бoлee тoгo, дeрeвянныe. Этo мeстo — пoлнoцeнный и впoлнe рeспeктaбeльный, 49-й пo счeту штaт Aляскa. Зeмля, кoтoрую 140 лeт нaзaд Рoссия прoдaлa aмeрикaнцaм зa 7 миллиoнoв 200 тысяч дoллaрoв.

Путeшeствeнник, нe имeющий в зaпaсe нeскoлькиx мeсяцeв, a лучшe лeт, oбрeчeн нa тo, чтoбы выбирaть кaкoй-нибудь oдин «тeмaтичeский» и гeoгрaфичeский «угoл» этoй сaмoй oбширнoй — пoлтoрa миллиoнa квaдрaтныx килoмeтрoв — изо сoстaвныx чaстeй СШA. Oнa жe, кстaти, являeтся oднoй с сaмыx мaлoнaсeлeнныx — oкoлo 650 тысяч чeлoвeк; пo стaтистикe — чeтвeртoe мeстo oт кoнцa. Впрoчeм, ничeгo инoгo нeльзя и oжидaть oт Крaйнeгo Сeвeрa. Пoлярный зона oтсeкaeт oкoлo трeти «зeмли зoлoтoй лиxoрaдки», кaк нeoфициaльнo нaзывaют этoт штaт (oфициaльнoe, зaписaннoe в мeстнoй кoнституции eгo «прoзвищe» — «Пoслeдняя грaницa»). Львинaя дoля oстaльнoгo прoстрaнствa зaгрoмoждeнa нeпрoxoдимыми гoрaми, тaк чтo дaжe прoстыe aсфaльтирoвaнныe дoрoги шелковица рeдки. Eсть мaссa мeст, кудa нe ступaлa нoгa бeлoгo чeлoвeкa. Числo жe aбoригeнoв, кaк былo нeвeликo дo приxoдa eврoпeйцeв, тaк и oстaeтся мaлым: чуток бoлee 100 тысяч.

Автор этих строк прoлoжили мaршрут пo цeнтру южнoгo пoбeрeжья Aляски пo тoй прoстoй причинe, чтo этo и былa Aляскa в прeдстaвлeнии нaшиx сooтeчeствeнникoв XVIII—XIX вeкoв. Имeннo сии мeстa oни aссoциирoвaли с пoнятиeм «вeликaя зeмля», взятым с языкa aлeутoв (тaм oнo важно кaк «Aльeшкa»). Прaвдa, eсли составлять сoвсeм тoчным, тaк oни нaзывaли двe «зoны», тeрритoриaльнo удaлeнныe наперсник oт другa, — втoрым oчaгoм рoссийскoй кoлoнизaции стaл рaйoн Нoвoaрxaнгeльскa, сoврeмeннoй Ситки (нa тaк нaзывaeмoм Aляскинскoм xвoстe, узкoй пoлoсe нa югo-вoстoкe штaтa, зaжaтoй мeжду мoрeм и Кaнaдoй).

Нo всe жe пeрвым и глaвным aрeaлoм, гдe прoчнee всeгo зaкрeпились нaши сooтeчeствeнники, oкaзaлся имeннo этoт рeзкo oчeрчeнный бобышка с oскoлкaми aрxипeлaгoв вoкруг: Кeнaйский и Кaтмaйский пoлуoстрoвa, oстрoв Кaдьяк, южнaя чaсть сoврeмeннoгo Нaциoнaльнoгo пaркa Дeнaли.

Сoбствeннo, этo нeудивитeльнo. Прoтив прирoдныx услoвий, диктующиx имeннo тaкую сxeму кoмпaктнoгo рaссeлeния всeм, ктo жeлaeт oбживaть ухабист xoлoдный крaй, ничeгo нe пoпишeшь.

Удивитeльнo другoe: и сeгoдня нa Aляскe, гдe дaвным-дaвнo рeзкo прeoблaдaeт aнглoсaксoнскoe нaсeлeниe, прaвoслaвнaя eпaрxия oстaeтся сaмoй мнoгoчислeннoй. Сoглaснo сoциoлoгичeским oпрoсaм, дo 10 прoцeнтoв нaсeлeния считaют сeбя «людьми с русскими кoрнями». Дeти 12—13 лeт вo мнoгиx гoсудaрствeнныx шкoлax изучaют (xoтя бы oдин гoд — oбязaтeльнo) язычище бывшeй мeтрoпoлии, a нa кружкoвыx зaнятияx мaстeрят кoкoшники и прoчиe прeдмeты нaшeгo фoльклoрнoгo oбиxoдa.

Дa и нe тoлькo в прaвoслaвии дeлo. Здeсь чувствуются нeкиe eдвa улoвимыe слaвянскиe дунoвeния — oдним слoвoм, «совдеповский дуx». Я гoвoрю нe o слaвянскиx топонимах, которые в смешно исковерканном виде встречаются шелковица на каждом шагу: Ouzenkie, Nikiski, Soldotna… Неважный (=маловажный) о фамилиях «русского корня», которые носят в самом деле все аборигены, — Kvasnikoff’ ы, Kotelnikoff’ы и Kompkoff’ы. И без- об «умильных» церковных маковках. Кр, повторяю, о неуловимом.

Местные – люди благочестивый

Положение главной воздушной гавани быстрым шагом сделало молодой и важный Анкоридж крупнейшим городом нате всем гигантском полуострове. Быть русских пустынная околоток, где он теперича стоит, считалась самой дальней и дикой окраиной епархии: шелковичное) дерево часто убивали священников. В настоящий момент в Анкоридже живет 40 процентов только (лишь) населения, и вдобавок ему надо пропускать через себя каждый год миллион туристов, жаждущих прильнуть к девственной природе.

Возникнув чуть во время Первой прославленный войны как «дозорный лагерь» на прокладывавшейся коли так железной дороге Сьюард (капитальный морской порт в окрестностях) — Фэрбанкс (угольщицкий центр, а также «переходный склад» на пути к знаменитому золотому Клондайку получи и распишись реке Юкон), сселение быстро разрослось и разбогатело. (тутовое стали строить шикарные проспекты и небоскребы, заблестел молодой казино и прочих веселых заведений. В марте 1964 лета, однако, случилось 9-балльное сейсмическая гроза. Удивительно, что в городе погибло «просто-напросто» человек десять, однако чуть ли отнюдь не полгорода к утру лежало в руинах.

Народ Анкориджа, похоже, извлекли уроки с этого события. Получай память о нем они оставили у себя в Аляскинском музее гигантскую стальную балку, извлеченную изо-под огромного здания сверху улице Кордова, — симпатия была согнута, яко плитка пластилина, — а самочки перешли к более скромной и осмотрительной архитектуре. С тех пор городок, как считают старожилы, выглядит хотя (бы) обаятельнее, хоть в нем почти что нет запоминающихся зданий. Зато (за)грызть парки, унылые длинными зимами и уютные кратким в летнее время, обширные поля к частных самолетиков и типичная американская топонимика: проспекты до алфавиту, улицы ровно по номерам. А от быть претенциозности осталась всего делов пара названий как видно бульвара Северного сияния… На заре, когда солнце вторично не взошло (однако, на рубеже календарных весны и возраст на Аляске оно только что не не заходит), с подземного гаража бери одной из улиц, перпендикулярных этому бульвару, выезжает устрашающих размеров южанин джип, а ведет его ужас высокий худой люда в длиннополой рясе, с серебряно-седовласый бородой и вытянутым собой проницательного аскета. Его преосвященство Никуся, епископ Ситкинский, Анкориджский и всея Аляски, начинает самобытный трудовой день.

Немногим вперед в свою забавную малолитражку садится Полынья Джэкобс, его личная споспешествовательница и директор Русского православного музея в Анкоридже, а помимо того, еще и водолей, каковому ремеслу обучилась ровно по случаю у нас, в Иркутске. Безвыгодный знаю, приходилось ли вы слышать о православных звонарях женского пола, собственнолично мне — нет.

Хотя самым первым после еще спящему городу проехал отсталый агрегат на колесах, в большей мере всего похожий нате фруктовый фургон. По (по грибы) рулем его был чуть от земли видно молодой человек в таковой же черной рясе, точно у его преосвященства. Лунно-шафрановый оттенок лица, странная для того европейского глаза жидкая и присутствие этом довольно длинная старик (такой тип растительности нате лице вообще-ведь характерен для монголоидной расы) наводят получи и распишись единственно возможный клемма: перед нами изначальный житель Аляски, атторней одного из нескольких дюжин ее малых народов…

Помета 1. О народах и их землях

Соответственно современной классификации, ноне, как и в момент появления европейцев, Аляску населяют четверка главные этнические группы. Алеуты живут в одноименных островах и ровно по южному берегу полуострова — ведь есть там, идеже проходит маршрут нашего путешествия. Естественным образом вступив в самый жмет контакт с россиянами с первых дней их появления, сие племя подверглось в наибольшей степени глубокому православному влиянию и поднесь известно особым религиозным рвением. Индейцы-тлинкиты бери Аляскинском хвосте, наизворот, прославились враждебностью к колонистам и ажно несколько раз нападали для Новоархангельск-Ситку, пытаясь рвать тамошнее население. Юпики и кое-кто ветви эскимосов населяют самые суровые, западные и северные берега Аляски — да и то православные миссионеры «достали» их и затем, так что ныне большая их том приобщена к церкви. Тем не менее, живя в такой глуши, они неважный (=маловажный) слишком часто встречаются со священниками. В конце концов, владения разных групп атабасков простираются в зоне залива Кука, также в поле нашего путешествия. Же их, увы, в наше пора осталось немного.

…Николай Сораич, видах) пастырь Аляски, родился 58 полет назад в Монтане, в сербской иммигрантской семье, окончил семинарию в Пенсильвании (вслед за тем успел даже заступиться диссертацию по теологии в Белграде — до сего времени при Тито), был рукоположен в Калифорнии, служил в Лас-Вегасе и Мэриленде, временно наконец не дослужился раньше нынешнего высокого сана.

Священник Майны Джэкобс был греком изо Орегона.

Брат Яся Николай (Николай — сие фамилия) из «фруктового фургона» — первой марки юпик из дальней деревни Кветлук сверху Западном побережье.

Получается, все трое — нормальные американцы. Тем отнюдь не менее почти кажинный Божий день они останавливают приманка автомобили возле приземистого одноэтажного здания с целиком зелеными стенами и низким крыльцом. Сие — Русский православный Скансен, где с утра давно вечера негромко играет отечественная духовное завещание музыка, за маленьким прилавком разливают душистые) зерна, чай из самовара и идеже сегодня в 10.00 нам назначена единоборство.

— Да, конечно, ваша милость правы: во по всем статьям этом нельзя маловыгодный увидеть Божьего промысла. А ведь он присутствует умереть и не встать всех справедливых деяниях, особенно коль (скоро) они кажутся бесперспективными, никак не так ли? Приближенно получилось и здесь: по прошествии времени покупки Аляски новые начальник изо всех сил пытались изничтожить из нее вера. И одно время казалось, по какой причине они близки к успеху. К середине ХХ века у нас безвыгодный было ни одного собственного учебного заведения. В соответствии с всему штату служили точию 10 священников. Михайловский храм в Ситке сгорел близ случайном пожаре, множество. Ant. меньшинство других церквей грозили разрушиться не сегодня, в такой степени завтра. А что покамест? — На значительном лице епископа Николая появилось наконец заметное торжество: — 43 пастыря. О «белых американцах» я и маловыгодный говорю — семь сиречь девять моих священников обращены изо протестантов. И паства растет. Ми сообщили, что «у нас» уж больше 10 процентов аляскинцев.

После этого епископ улыбнулся, и, приласканный этим, я допустил ляпсус. Дело в том, фигли, объясняя феномен успеха православия нате Аляске, многие американские историки указывают: оно, перемычка, близко по духу базовым языческим традициям. Чего) туземцам легко не утрачиваться в лоне этой конфессии. Тому приводятся разнообразные упражнения: культ предков похож получи почитание старцев и местных подвижников, расположенность клириков русского обряда к бытовому наставничеству напоминает значимость вождя или шамана в деревне… Об всем этом я спросил преосвященного Николая. К тому залпом вернулась серьезность:

— Неважный (=маловажный) понимаю, что вас имеете в виду. Я — христиане. Русские миссионеры принесли благую весточка на землю язычников. Симпатия изменилась. Церковь — кто в отсутствии. Вы сами лихо убедитесь, что ни с канонической, ни с ритуальной, ни с экий иной точки зрения мои службы и мои верующие вничью не отличаются с тех, каких дозволено встретить в центре Москвы… Монах Яков! Завтра заутро наши гости отправляются в средство по своему плану. Я прошу вы сегодня показать им Эклутну.

Эклутна, так-таки, убедила нас, а другая там, в обратном сказанному Vladyk’ой, (то) есть называют епископа духовные чада.

Вырвавшись с сетки улиц и преодолев близ 100 километров красивой дороги, обрамленной поэтическими березками, пишущий эти строки нырнули в неброскую просеку и паче чаяния оказались перед широким забором изо редкого штакетника. Плетень был самый непримечательный — то есть непримечательный для российской глубинки: масть облупилась, перекладины после этого и там отломаны. По (по грибы) ним — церквушка самого скромного вида, маленько поодаль — заброшенная часовенка…

Да если пройти вдогонку за молчаливым и улыбчивым Яковом вслед скрипучую калитку, Творец весть зачем запертую держи замок, обогнуть и тот и другой культовых здания и разыскаться на православном туземном некрополь, откроется странное трагедия. Много ли ваша сестра знаете христианских могил, идеже погребальный холмик, будто перед крестом, обернут в пуховое одеяльце? А миниатюрные, будто сколоченные нате школьном уроке труда разноцветные домики ваша милость над могилами видели? И стрела-змея точно уникальна такая шань-шуй: за металлической оградой, какие тогда встречаются редко, — видимо, похоронен денежный человек — возвышается в человеколюбивый рост деревянный сохач в картузе с козырьком. В одном копыте спирт ловко зажимает каковой-то пакетик с бумажками, а другим — слегка подбоченился. В ногах, «точь в точь полагается», — свастика.

— Что это значица? — спрашиваю у Якова.
— Безграмотный знаю. Старая захоронение, никто не помнит, чья…
— Да что вы? ладно, а одеяла что за охота? Кого тут нагревать?
— Как кого? — спроста отвечает коренной степняк Аляски. — В земле дубарь лежать, вот родственники и согревают.
— А домики?
— О, сие знак того, как тут лежит пузырь. Или вождь. Иначе) будет то же домик по (по грибы) крашеной оградкой, ведь, стало быть, достоуважаемый чужак. Кто-нибудь изо другой деревни, который сделал много добра жителям Эклутны. У каждого рода — нестандартный цвет домика, держи все поколения… Что-что вы удивляетесь? Местные — трудящиеся массы благочестивый. Они традиций никак не забывают.

В «живой» деревне с тем но названием Эклутна (возле русских миссионерах сие был Кник) нам довелось удостовериться, что действительно никак не забывают, хотя и малограмотный придают им язычески-сакрального значения, коим «пугал» нас основоположник Яков: «Могилы-ведь что, вот в селении каждая юрт строит чердачок угоду кому) духов. Без такого чердачка, в качестве кого без иконы, — сам черт и жить в доме безлюдный (=малолюдный) станет…» По въезде в «обитаемую зону» сбежались, тараторя в чем дело?-то про зеленка, дети. Сквозь дыры с ржавчины в разбитых джипах, вросших в землю парение 20 назад, просочились с лаем собаки. После окнами заметались силуэты. И параллельно бросились в глаза какие-ведь деревянные ящики, одинаковые на большие скворечни и помещенные держи очень высоких козлах впереди порогами. Но «…не-ет, какие благовония, ерунда…» — жизнерадостная, фигурой напоминающая симпатичную тыкву, Лора Чиллиган без- отвлекалась от шлифовки аккуратного деревянного бруса. — «На (что же мастерите, благо не для духов?» — «А чтобы красоты. Чтоб отрадно было посмотреть приезжему. То правда, к нам никто особенно безвыгодный заезжает, вот вас спасибо…»

«Восстановление» природы по мнению-англосаксонски

Величественным северным пейзажам, открывающимся с первых минут путешествия сверху юг по Старому Сьюардскому тракт, мало найдется равных бери этих широтах. Толстые языки снега, видимо, покамест с осени застывшие возьми пути с Кенайских гор к узкому желобу равнины, уже не растаяли, так уже побурели и расплылись, готовясь к своему «последнему часу». Гости с каждым километром делаются резче, географические названия — живописнее: Извилистые ручьи, реки Касилова и Скилак сменяются Медными полянами, Кварцевыми, Зеркальными, Свежими заводями.

Автодорога поначалу извивается промеж (себя) берегом Анкориджского залива — части гигантского, формой напоминающего придаток залива Кука, — и хребтом, каковой постепенно сходит сверху нет, «рассасывается» в соответствии с мере продвижения возьми юг. Лес, наизворот, густеет, пропорция льда и свободной воды держи поверхности невыносимо голубых ледниковых озер склоняется в сторону последней. Получай обозримых с дороги берегах ведь и дело виднеются силуэты бурых гризли и американских черных (они посубтильнее) медведей — и так обстоятельство, что сбочку поглазеть на них останавливаются с десяток путешественников, ни в одном глазе животных не смущает.

Такая не зная страха-идиллическая картина — после вычетом, разумеется, автомобилей и частых блочных строеньиц — клеймящий по многим отчетам-воспоминаниям, наблюдалась бери Кенае и в момент прихода европейцев, наблюдается и в настоящее время. Но… не в промежутке посредь двумя эпохами!

Почти с того момента, когда-когда газета «Анкоридж Дейли Таймс» 3 января 1959-го напечатала в первой полосе радующийся заголовок «We Are In!» — «Я вошли!», имея в виду обретение Аляскинской территорией статуса штата, потом двух веков беспощадного истребления местной фауны семо начал проникать известный англосаксонский метод «восстановления природы». Существо его в том, с целью создавать своего рода «музеи перед открытым небом». Отнюдь не спасать отдельные популяции и надежда и тем более маловыгодный изолировать их ото людей. Создавать угоду кому) экосистем не тепличные обстоятельства, а такие, в которых люда и природа могут легко сосуществовать.

…Отобрав у нас всю российскую мелочовка, привратница-кассирша Кенайского консервационного центра, оказавшаяся страстной нумизматкой, впустила нас в дикую Аляску, которая, ни дать ни взять и полагается северной земле, паче поражает количеством, нежели разнообразием. Видов тутовник, как, собственно, и получи всем полуострове, и вправду живет маленько: те же лоси с медведями, северные олени (карибу), олени ситкинские чернохвостые, овцебыки, завезенные, наподобие и к нам на город Врангеля, с Гренландии в ХХ веке… Зато тогда нет никаких особых ограничений к публики. Хочешь — передвигайся в лоне стадами и логовами получай автомобиле, хочешь — вылезай, хочешь — скажем в пасть к гризли лезь. Ни одна душа тебе не запретит. Натурально, всюду развешаны советы в фирменном корректно-ироническом стиле, несколько: «Медведь, широко расставляющий передние лапы, пытается дать выход свое превосходство. Малограмотный пытайтесь копировать его позу, коль (скоро) не чувствуете себя немало уверенно в роли доминантного самца». Бдительный находятся и служители, которые подобный как полиция куда угодно на Западе, мало-: неграмотный видны, когда в них слыхом не слыхивать нужда, но возникают, (то) есть чертик из табакерки, когда-нибудь, по их мнению, что же-то идет невыгодный так. Стоит, за примером далеко ходить не нужно, Льву Вейсману поставить перед лосиной «зоной» какую-так махину из своего фотографического арсенала, в духе из-за угла уж спешит открытый автомобиль с человеком в смешном вязаном шлеме: «Ребята! Вы уж постарайтесь безлюдный (=малолюдный) пугать детенышей. Видите ли, сие сироты. Их исключительно на прошлой неделе свезли семо из разных мест и поселили одновременно. Беднягам пришлось воз) (и маленькая тележка) пережить. От стресса они могут последним…»

В самом деле, на правах это ни уморительно, основной источник пополнения кенайских популяций — сие, как говорят сверху Аляске, «усыновление» (тута вообще все и все предлагают «усыновить», пусть даже автодороги — в смысле привнести в них деньги). Детенышей и взрослых зверей ведь и дело находят согласно всей территории штата в «затруднительных обстоятельствах» и задним числом краткой реабилитации свозят семо. Так, одного медвежонка обнаружили неуклонно на ступенях здания конгресса штата Аляска в столице, Джуно… В сущности но, заезжать внутрь центра туристам есть расчет только для гарантированного наблюдения ради разными видами в тесный отрезок времени, а скажем — на всем Кенайском полуострове им открываются тетечка же картины вполне бесплатно…

Однако видение природных богатств нашей первейший целью все но не являлось. И наш брат расстались с медведями-лосями, для того чтобы поспешить к очередному пункту маршрута — деревне Нинилчик, идеже мы надеялись для некоторые встречи, же… Но там обнаружился всего жизнерадостный плакат присутствие въезде в поселок: «Privet (Greetings). My name is Ninilchik Village», а тоже обширное кладбище присутствие храме Преображения Господня. Обменяться словом о старой культуре оказалось маловыгодный с кем. Нам но необходимо было обнаружить в этих местах представителей настоящей, сильно русской общины, которая, равно как нам было заведомо, весьма многочисленна — с десяток деревень для Кенайском полуострове, сызнова несколько — на острове Афогнак севернее Кадьяка и в некоторых других местах один шаг. В 1990-е годы знаток Александр Долицкий изо Университета Юго-Восточной Аляски в Джуно определял их цифра примерно в 270—300 больших семей. И считается они на часть же языке, кое-что и мы с вами, без всякого акцента… Ужель, то есть безграмотный совершенно на книга же, а вот на глазо на таком: «Навадилась одна тигра тоскать людей. Симпатия как-то как-то налетела на одного. Спирт, поди, не обробел. Топором тигру тюкнул…»

Антиномия заключается в том, что-нибудь эти подлинные русские к подлинной русской Аляске малограмотный имеют никакого взаимоотношения. Наблюдательный читатель сейчас догадался, о ком здравица. Тигры в отечественном ареале водятся токмо на Дальнем Востоке. Просто оттуда в 1920—1930-е годы сильнее 300 тысяч старообрядцев, гонимых советской властью, бежали с подачи границу в китайские Синьцзян и Маньчжурию.

Затес(ь) 2. Новопоселенцы

Манера их был таково причудлив и извилист, зачем для графического изображения его потребовалась бы меню половины земного шара. Для начала в Северном Китае шишка на ровном месте не трогал русских беженцев. Таже пришли японцы и приказали по всем статьям оставаться в своих деревнях вплоть предварительно отмены военного положения. Оно отменилось само из себя с победой советских войск в Маньчжурии — просто, многие старообрядцы угодили в лагеря нате родине, которую медянка чаяли, что в жизни) не увидят. Тетюха же, кто избежал этой участи, с молчаливого согласия и чанкайшистов, и маоистов очутились в конце 1940-х в Гонконге, идеже их приютили аглицкий Красный Крест и кое-кто благотворительные организации.

И вот в летнее время 1967-го сверху крайнем юге Кенайского полуострова появились четверо суровых бородачей изо Орегона. Они присмотрелись к местности, оценили ее безлюдье и купили одну квадратную милю густого елового бора у правительства Аляски. В следующий год в этом месте уже стояли первые четверик избы. В 1998 году, под лад переписи, в Николаевске беспрестанно проживали более 500 член (партии)…

Все эти, а тоже многие другие знания собрала и систематизировала в своей популярной информационной брошюре 56-летняя Ниноня Фефелова — женщина яркая, «громкая», энергичная и во всем, кто интересуется историей местной старообрядческой общины, на ять известная. Ее с полным основанием (бог) велел назвать «спикером» этой самой общины, и так ни она самоё, ни ее черепа и деды по странам и континентам без- скитались. Нина попала держи Аляску более простым порядком — прямо из Хабаровска. Через некоторое время она служила инженером получи производстве, ловила с сыновьями рыбу в Амуре, а объединение выходным «халтурила» гидом получи и распишись Сахалине. Впрочем, с некоторых пор появилось у нее и «полуподпольное» раб: председательствовать в сестринстве рядом Хабаровской староверческой церкви. Неведомо зачем и текла жизнь, доколе в год 1000-летия Крещения Руси получи празднике Нина мало-: неграмотный познакомилась с американским гостем, священником схизматиков-поповцев Кондратом Фефеловым с Николаевска. Он позвал молодую женщину в краски, а уже там возлюбленная встретила его сына Дениса, вдовца с тремя детьми. Стремительно в Николаевске сыграли свадьбу. С тех пор бойкая иммигрантка успела извлечь в Университете Фэрбанкса ученую зенит по русскому языку и литературе, и хоть открыть свой персон мотельчик с кафе и ювелирным магазином.

Интерьеры ее заведения по-под названием «Самовар» потоком заставлены всяческими товарами — ото статуэток медведей по банных веников. А повсюду развешаны десятки объявлений возьми приколотых кнопками бумажках. Через самых тривиальных, чай «Не курить» и «Невыгодный фотографировать без разрешения», задолго. Ant. с сложносочиненных: «Не разговаривайте с Ниной, когда-никогда она готовит!» Последнее приказ выполнить, однако, чертовски — она сама болтает минуя умолку и в том числе когда-нибудь готовит.

— Я вообще-ведь по выходным закрыта, малограмотный работаю. Но прислуга не знают, любое равно приезжают и в дверка стучат: нок-оконечность-нок, мы уписывать хотим. Неужели их голодными сохранять? Я так решила: конец, что заработано в воскресенье, перечисляю одному детскому дому в Питере. Чисто фотографии ребят оттудова… А постояльцев ко ми много приезжает. А только ко ми и приезжают, остальные тогда, в Николаевске, вообще гостей безграмотный видят. Все сильнее сами уезжают. Обитатели убывает, человек 300 немедля, не больше. Работы не в такой степени. Ant. более стало. Раньше тутовник все халибута ловили (halibut после-английски «палтус»), пусть даже соревнования устраивали и премии выплачивали туристам — который самого большого поймает. А нонче все разъезжаются, чисто и дети наши — у одного в Анкоридже затея, другой в Хабаровск вернулся. Так русское кафе — оно спросом брось пользоваться, это а экзотика. Тут русского-ведь все меньше и слабее…

Да, не знаю, что самым глухим деревням возьми островах, а крупным анклавам, таким, т. е. Николаевск, все а, видимо, не обезопасить своей патриархальной чистоты в глобализирующемся мире. В мире, идеже все общаются со всеми… Размышляя об этом, я и непосредственно не заметил, ни дать ни взять наш устрашающих размеров внедорожник (на Аляске ходят слухи: раз тут почва сильных мужчин, границы автомобилей должны находиться соответствующими, так который даже в арендных конторах скудно- или среднелитражку ваша сестра не наймете ни вслед какие деньги), коренны соскользнув с «мелеющего» горного хребта к пологому океанскому берегу, добрался поперед «пределов кенайской суши». Ранее нами в матовом северном небе сверкали — лещадь стать ему в соответствии с колориту — неоновые буквы Homer Ferry Station, «Паромный пирс города Хомер». Перед отхода большого теплохода, одного изо двух, выполняющих тута роль челноков получай линии Хомер — Кадьяк (нести(сь) приходится по открытому океану, некоторый, хотя и Тихий, шелковица проявляет очень неистовый нрав, так что такое? прогулочными катерами невыгодный обойдешься), оставалось в меньшей степени получаса. Уже перевалило вслед за полночь. Пассажиры второго класса, к коим принадлежали и автор этих строк, устраивались на ночлег в большом зале с дерматиновыми креслами. Я обложился собственным нехитрым багажом и закрыл моргалища… Вдруг прямо по-над моим ухом раздалось возьми чистом русском: «Трофилий, подь сюды». Я решил, почто уже сплю, успокоился и в самом деле уснул.

Кто такой хочет жить, (языко губернатор?

С рассветом, временами наша «Тустумена» еще шла широким проливом Шелехова посредь живописных густолесных «осколков» Кадьякского архипелага, я убедился, чего мне не послышалось. Фатальный Трофилий не был персонажем мой сонного сознания. Юнец двенадцати лет, окрещенный так по святцам, и его сопутешествовательница Агафья Кондратьева-Пестрякова в самом деле плыли сообща с нами.

Родилась Агата еще в Гонконге, спустя некоторое время с родителями переехала инда не в Бразилию, а в Боливию. Источник так и осталась ветшать близ берегов Титикаки, а доня уже лет 30 как бы вышла замуж и уехала на первых порах в Канаду, потом — вона сюда. Супруг умер, детей Создатель не дал. Мастерица получает пенсию ото правительства США и живет оторванно на Афогнаке, в раскольнической деревне Левтовка. Тама и везет «пожить сколько-нибудь» своего племянника Трофилия с Вознесенки, что подо самым Хомером.

Сей поры мы беседовали, водные протоки сужались. Мрачные боры, выстроившиеся согласно берегам островов Афогнак, Прилежащий, Еловый, самого Кадьяка и многих мелких, — становились опять-таки мрачнее, приобретая в трех шагах сходство с воинами дядьки Черномора, готовыми встретить нас «на копья», если корабль вынесет получай сушу. На око это казалось неминуемым. Да? мы и вправду впишемся в узкую протоку Павловской гавани?.. Вписались.

…В бульон же утро напролом под окна нашего скромного мотеля с впечатляющим названием Russian Heritage Inn (подворье «Русское наследие») явились четверо оленей. Явились они, (само собой) разумеется, не на приезжих посмотреть, а потыкаться носами в сруб заколоченного мемориального колодца. Симпатия засыпан еще в конце Дальнейший мировой, но идеже-то там, внизу, пресная влага есть, млекопитающие сие чувствуют и вот ранее 60 лет годно «проверяют» место.

А вона многие местные народонаселение, проведшие на Кадьяке всю положение, ни сном, ни с налету не ведают, нежели знаменит этот скважина, хоть перед ним и имеет смысл пояснительная табличка с доходчивым английским текстом. Возлюбленная гласит, что начало вырыли еще ровно по приказу Александра Баранова — главы Российско-Американской компании, взявшей в 1799 году в домашние железные руки и правление новой колонией, и удойный зверобойный промысел (с-за которого, в сущности, и приходится теперь подсоединять специальные программы «до восстановлению природы»).

Ныне бывшая главный) город русской колонии в Северной Америке представляет лицом пространство, вытянувшееся сумме сотни на двум метров от берега — посередь ним и двумя «крупными магистралями», Баранов-удовольствие и Резанов-драйв (человек поэмы и спектакля «Гера и Авось» прибыл семо почти одновременно с Барановым интересах инспекции земель — строго говоря говоря, вояж в Звание-Франциско, где эрл Николай Петрович «довел» 15-летнюю дочухна испанского наместника предварительно помолвки, был предпринят с целью раздобыться припасы для здешних колонистов)… В общем, вничью не примечательный с неправославной точки зрения мелкий оплот оптовиков-рыболовов и летчиков, которые обслуживают туристов (60 долларов ради час в прямом смысле головокружительного удовольствия). С архитектурной точки зрения некто выглядит и вовсе сиро и полном) объеме плоско, словно несильно разросшаяся одноэтажная селение.

Что касается культурных достопримечательностей, так и их здесь отнюдь не больше, чем в сказке Астрид Линдгрен оборона Пеппи Длинныйчулок. Коль скоро помните, на центральной площади городка, идеже жила Пеппи, висели три указателя — к кургану, краеведческому музею и вилле «Курятина». В Кадьяке все дороги ведут в чертог-музей Баранова (американцы подчас называют его Эрскин-хаусом точно по имени позднейшего владельца), Неразрывно-Германовскую духовную семинарию возможно ли к аэропорту…

Зарубка 3. Документация

Духовная семинария, опосля поименованная в честь святого Германа Аляскинского, была основана в 1972 году в Кенае. Неуд года спустя возлюбленная переехала в Кадьяк, идеже у епархии «нашелся» с целью нее подходящий земельный полоса по соседству с музеем Баранова и местным Воскресенским собором. Враз была получена официальная авторизация от Департамента образования штата Аляска получай право присваивать степени вдоль теологии.

Семинария в принципе может встретить одновременно лишь где-то 20 человек — вслед за количеством здесь маленький человек не гонится. Неотлагательно гранит христианской науки грызут 13 студентов. Нерушимый курс обучения игра стоит свеч около семи тысяч долларов, каковые заурядно находятся у многочисленных спонсоров и доброжелателей точно по всем США (их перечисление золотыми буквами выбит в вестибюле общежития). Существует — в доброй аляскинской устои — даже специальная план «Усынови семинариста!», подписные листы которой рассылаются точь в точь всем, кто придет для ум администрации. Обаче, те абитуриенты, что-что принимают на себя повинность впоследствии служить получай Аляске, учатся на чужой счёт.

Мы остановили нашенский посетительский выбор держи музее Баранова — старейшем здании получи всем Кадьяке. И то сказать, его обаятельная соблюдательница Кэйти Оливер признается, что же большим успехом у публики спирт не пользуется. И однозначно: российские гости семо заезжают редко, американцев «со стороны» материя не интересует. Ага и сама коллекция особого впечатления, чистосердечно говоря, не производит: стопудово аутентичными, относящимися к рубежу XVIII—XIX веков, тогда следует считать исключительно проржавевший якорь у входа, черепяной круг и 10 бумажных копеек эмиссии Российско-Американской компании. Остальное, небось, представляет собой позднейшие имитации и (за)просто помещается в одной комнате: образ Александра I, якобы висевший когда-то над дверью, нечувствительный двуглавый орел оттоле же, несколько юлианских календарей получи дощечках, где праздничные часы отмечены дырочками — чтобы нешибко грамотных туземцев. Ножи, печати, ковши с профилем Петра Великого — видать тех, что годится. Ant. нельзя купить по сходовый цене на московском Арбате.

Муниципальная пособие и содержание, получаемые с правительства штата, в общем, мизерны. Вишь и приходится выкручиваться, перерывать новые идеи, внутренние резервы приложения сил и использования жилых площадей. Кэйти сказала, что такое? даже подумывает, малограмотный основать ли рядом музее небольшой гостиница «Ночлег и завтрак». Сокращение при этом делается получи и распишись любителей «ролевых игр»: а разве, мол, кто хочет пожировать так же, словно жил русский иренарх, попить чаю с его самовара?..

Banya, lapta и прочее утеха

Умеете ли ваш брат правильно ловить осьминогов в северных водах подле океанском отливе? Держу маза, что не умеете. Вот-вот научу. Это, реально, довольно просто, на худой конец с непривычки и неприятно…

Блик начинается примерно ради час до полудня — полностью можно успеть с утра подготовить всегда необходимое. Понадобятся: узкий эластический шланг, как с капельницы или насоса; альвеола едкого вещества, во, уксусной эссенции; полиэтиленовый упаковка, острый охотничий режик, резиновые перчатки — и трендец. Теперь надеваем луноходы с максимально высокими голенищами и пойдем на каменистый Пестриковский пляж, где отступившие воды освободили широкую полосу валунов.

Перешаривать надо под самыми крутыми и высокими камнями. Как под ними присутствие отливе образуется хватит за глаза потайного пространства, идеже при желании поместилась бы фунфырик субмарина (немного преувеличиваю, и тутти же). Но прячутся тамо всего лишь крупные аляскинские Paroctopus conispadiceus’ы, песчаные осьминоги — пережидают, часа) вернется море. Обаче дождутся этого в данное время не все. Выше- спутник методично движется через одного валуна к другому, просовывает пожарная кишка так глубоко, по образу только возможно, и впрыскивает тама вещество. Кожа моллюсков, как бы известно, очень чувствительна (сие как если бы ваше светило было сплошь покрыто слизистой оболочкой), и если бы запасов воды по-под камнем не закругляйтесь, чтобы растворить чужеродное суть, осьминогу станет несносно. В раздражении и ярости возлюбленный непременно вылезет открыто. Но не торопитесь заарестовывать его за во-первых попавшееся щупальце — оно останется у вы в руках, а добыча ускользнет. Ожидайте, в (данное не высунется студенистая будка. Вот тут что раз надо безлюдный (=малолюдный) зевать, а хватать ее, момент перекинуть извивающееся чудо-юдо на камень, а в рассуждении сего… Затем, вырвав с корнем дикий и твердый, как у орла, «нос», ловко вывернуть голову наоборот!.. Наша страстишка закончилась недалеко ото Нового Валаама — места, которое до скончания веков пользовалось славой и привлекало что ни год сотни паломников изо самых дальних далей. Отныне. Ant. потом же, когда лещадь эгидой епископа Николая православная епархия возьми Аляске возобновляет активную урок, оно, как надеются в Анкоридже и Кадьяке, и ни капельки войдет в список самых почитаемых святынь объединенной церкви. Небывалый Валаам в сознании народов кончай, дескать, стоять в томик же ряду, точно Киево-Печерская профура, Саров и просто Жемчужина Ладоги, наконец.

…Всего лишь только 15 минут полета ото Павловской гавани держи крошечном пятиместном самолетике марки «Саратога» — и почти тобой уже расстилается вытянутый за всем четырем краям, что гигантская инфузория, Елевый остров — тот самый Прозелит Валаам. 46 тысяч квадратных километров беспросветного, так в то же година веселого хвойного нить, у которого тут и немного погодя разбросали свои укромные жилища целом) 242 жителя — кто именно в деревне, а кто и в полном уединении.

В взлетной полосе селения Ouzenkie (русские первооткрыватели, вне всякого сомнения, имели в виду «узенький» каттегат, отделяющий в этом месте Елевый от Кадьяка) нас встречал Герма, пономарь из местной церкви. Согласно его словам, самоё святая лагуна ныне коренным образом пуста, и мощи святого Германа лежат спустя некоторое время во «мгле печальной» часовни, никем чуть не никогда не тревожимые. Хотя (бы) местные охотники и рыбаки как видно самого нашего нового друга, которые в зима зарабатывают в том числе и тем, в чем дело? катают «экотуристов», все равно куда те пожелают, тамо бывают редко.

Однако в 1993 году держи Новом Валааме побывал духовенство Алексий II. Тогда в заключительный раз к скиту отправилась большая люд народа. Всякий, который имел катер, завел его, какой (-нибудь, кто не имел, залез для борт к соседу, и конец две сотни людей отправились округ родных берегов держи восток. Было пролито воз) (и маленькая тележка) слез и сказаны добрые красивые слова о братстве, возвращении к общению и прочем. А Герману вроде — неформально — самому авторитетному гражданину Узеньких (лама там не живет, приезжает на посылках с Кадьяка) досталось резон вручить патриарху по пальцам пересчитать земли с Германовой могилы. В отголосок он получил крестик и ладанку, которые в настоящий момент и хранит у себя в избе посреди великого множества прочих священных реликвий — ими совершенно увешаны все стены. Вдоль числу своему в его обиталище с ними могут соискать только рыболовные снасти и винтовки…

Дисфемизм «изба» я употребил безлюдный (=малолюдный) из склонности к фольклорной стилизации — полуалеут, полуамериканец немецкого происхождения Herman Squartsoff признаться сказать живет в избе сплошь аутентичного сибирского вроде. В подобных живут и его соседи. Скажу паче: точно так а, как в деревнях средней России, на флэту умерших 10, 20, 30 планирование назад старух стоят заброшенные и авторитетно разваливаются. Трудно выверить, что среди сих развалин, где проросли нарочно высаженные